Добрый дедушка Мороз
Шрифт:
— В первую очередь, надо решить, кто будет брать на себя охрану, а кто пойдет с Гейртом к Сидмону, — очень серьезно сказал Юдейр.
— Вообще-то, босс должен думать, что я мертв, — ответил Гейрт. — Ведь его цепные псы должны были меня пристрелить, вроде как?
— Да, но он всегда оглядывается, просто так к нему не подступишься. Он довольно скептически отнесся к новости о твоей гибели, похоже, что он не очень в это поверил!
— Есть ли у нас возможность пробраться в Сидион тайком? — перебил его Нейл. — Ведь если мы устроим заваруху на подлете, то он может и девушку уничтожить. Вот чего избежать хотелось
— Нам надо разделиться! — твердо изрек Гейрт. — Мы с Юдейром пойдем к боссу, ведь Юд на него официально работает и в случае чего прикроет меня. Остальные будут отвлекать внимание на себя.
— Так мы убиваем Сидмона или спасаем девушку?
— В первую очередь девушку, — решительно проговорил Гейрт. — Что делать с боссом решим на месте, в любом случае, сначала было слово, может быть, он согласится на наши условия. Юд, ты со мной?
— Да уж, куда мне отвертеться, — свредничал тот. — Ладно, на крайняк скажем, что мы пришли с миром и все такое. Ты должен быть готов к тому, что Сид начнет шантажировать тебя, ведь у него девушка. Если ты добровольно откажешься от Ситука, за вашу с девицей жизнь я не дам ни копейки.
Парни разошлись готовиться к операции, а Гейрт внимательно смотрел на давнего друга и понимал, что он прав. Информация о том, что предки Кинни, возможно, выходцы с Ситука, обескуражила его. Получается, он владел планетой, которая принадлежала ей по праву рождения. Странно это все…
— Я не собираюсь идти у него на поводу.
— Слушай внимательно. Есть у Сида одна фишка. Он предложит тебе сыграть и даст на выбор две таблетки. Одну он съедает сам, а вторая предназначается тебе. Одна из таблеток отравлена. Так вот, это обман. Отравлены обе таблетки, только свою он кладет в специальный защечный мешочек. Если тебе удастся сделать вид, что ты проглотил таблетку, а потом, когда Сид расслабится, сделай так, чтобы он ее проглотил.
— Зачем ему это? — изумился Гейрт. — Ведь он может просто убить меня, потом Кинни и прибрать к рукам мою планету… Или шантажом…
— Может. Но он любит чувствовать себя богом. Да и потом не будет к нему вопросов, ведь ты добровольно согласишься на его условия. В его интересах обыграть все так, чтобы сделка выглядела максимально «чистой». Он частенько проворачивает подобное.
— А ты, стало быть, хочешь, чтобы он сам погорел на своих манипуляциях?
— Эту шайку давно уже надо было разогнать, — холодно прищурился Юдейр. — Существует поверье, что мы, коллекторы, просто контроллеры за популяцией, что-то типа естественной энтропии… Но на самом деле чушь это все. Просто Сид зажрался и почувствовал себя вершителем.
— Юдейр, мне кажется ты знаешь больше, чем говоришь. Может, поведаешь мне?
— Сидмон последнее время строит планы, сильно выходящие за рамки простого бизнеса. Он метит в межгалактический совет, и если он туда проберется, его уже ничто не остановит. Он будет выжигать, вымораживать и истреблять целые планеты, и если сейчас он еще чего-то боится, то дальше… Будет хуже. Это надо прекратить, Гейрт.
— О, круто, а тут я подвернулся со своей девицей. А что помешает тебе, встав на место Сида, прибрать к рукам его бизнес?
— Я не кровавый тиран, — усмехнулся Юдейр, — и я не хочу строить бизнес на костях, когда в этом нет необходимости. Я прожил на Земле год, прежде чем понял это. И есть еще одно. Я лично
— Ты думаешь, Кинни оттуда?
— Я тебе больше скажу, я думаю, Кинни — это и есть дочь короля Ситука. Ее способности лежат далеко за гранью обычных землян, да еще если предположить, что информация о колонизации правда, то все сходится…
— Думаешь, Сидмон знает это? Ну… про Кинни?
— Он знает особенности выходцев с Ситука. Знает, что у короля была дочь. Сложить два и два будет несложно, может быть, именно поэтому он до сих пор не убил ее. Возможно, он через нее хочет завладеть планетой… Кто знает, ясно только одно, нам надо торопиться, Гейрт.
В заточении
Небытие отпускало из себя медленно-медленно, тягуче, превращаясь в довольно светлое пространство, бьющее под закрытые глаза ярким светом. Кинни зажмурилась и решила, что лучше притвориться, что все еще без сознания. Как же ей было плохо, словами не передать. Невозможно плохо и больно. Боль вплелась ей под ребра колючим ежом и тоскливо ныла на сотни мученических голосов.
Гейрта больше нет.
Они убили его, выдрав на живую из души Кинни человека, которого она полюбила. Эта мысль разливалась по телу кипящей пустотой, и не вызывало особого страха, что теперь с ней будет без Гейрта. Но то, что Кинни не ждало ничего хорошего, было ясно. Она старалась даже не дышать, чтобы не шуметь и иметь возможность ориентироваться на слух. Кажется, она была здесь не одна. Да, в отдалении слышалось множество голосов, а потом… Шаги. Сердце, как ни укрощай, все равно запрыгало оглушающе. Сейчас они услышат, поймут…
Шаги приблизились и остановились совсем. Главное, не вздрогнуть, если прикоснутся! Но чужие пальцы дотронулись до ее шеи, нащупывая пульс, и Кинни непроизвольно передернула плечами от ужаса и напряжения. Холодный пот прошиб все тело, покрыв испариной, она задержала дыхание, насколько это было возможно. Похоже, наемник догадался, тихо хмыкнул. Расскажет всем, что она очнулась… точно расскажет…
— Тише, — шепот чуть слышный, девушка замерла. — С Гейртом все в порядке. Он жив! А ты лежи тихо и глаза не открывай. Притворяйся как можно дольше, сколько сможешь. Мы уже на Таилине, сейчас Сидмон придет.
Шаги начали отдаляться, а у Кинни от облегчения ноги стали ватными. Жив! Гейрт жив! А значит, он скоро за ней придет. Она попыталась слегка пошевелить руками, но они оказались связаны и сильно затекли. Лежать было неудобно, жестко, но девушка не шевелилась и вдыхала воздух через раз, изо всех сил прислушиваясь. Глаза успели привыкнуть к яркому свету, и насколько Кинни смогла осторожно осмотреться, помещение, в котором она находилась, радовало небольшими размерами. Сориентироваться как следует не получилось, потому что вскоре снова послышались шаги. Тяжелые, уверенные шаги довольно крупного человека, а за ними возник и голос.