Добыча
Шрифт:
Аббас старается не обращать внимания на легкий спазм в желудке и направляется к стене с инструментами. Его взгляд перескакивает с одного на другой, голова кружится от разнообразия резцов, он никак не может сделать выбор. Он стоит неподвижно, все сильнее теряясь с каждой уходящей секундой, в которую он так ничего и не сделал.
– Аббас, – говорит Дю Лез. – Подойди на минутку.
Вздохнув, Аббас приближается к столу с пилой.
Дю Лез указывает трубкой:
– Дотронься до лезвия. Щипни, как струну.
Аббас щиплет длинное тонкое лезвие. Оно начинает визжать, вибрировать.
– Если лезвие
– Ты хочешь, чтобы я работал пилой?
– Нет, нет. Я имею в виду, что ты должен спешить медленно. Так говорил мой папа – и это был единственный полезный совет, который он мне дал. Festina lente [13] .
12
Понимаешь? (Фр.)
13
Спеши медленно. (Лат.).
В этой фразе для Аббаса нет ни малейшего смысла, но страх начинает понемногу отпускать его, он возвращается к стене с инструментами и заставляет себя снять одну из больших стамесок, изогнутое долото шириной с большой палец. Он подносит инструмент поближе, чтобы рассмотреть точеную ручку, идеально закрепленную и подогнанную под лезвие. Потом он берет молоток с круглой головкой, плотно сидящей на рукоятке. Эти инструменты превосходят все, чем он когда-либо пользовался раньше, но, как он хорошо знает, мастерство не сводится к инструментам.
Вооружившись, он подходит к куску древесины и, прежде чем его снова парализует, кидает взгляд на чертеж и начинает там, где он начинает всегда: в самой высокой точке. Бьет молотком по резцу. Удар, еще один, движения уверенные, скупые.
Дерево начинает терять анонимность. Поднимая и опуская резец, он представляет, что пробивается к тигру, рвущемуся на свободу.
Он работает над созданием нужного угла в передней части тигра, который в будущем станет плавным изгибом его опущенной шеи, и вдруг слышит чудесный звук.
Это Дю Лез, сидящий за крошечным столиком с пилой, начинает крутить педали. Лезвие длиной с человеческую руку пилит с невероятной скоростью, тонкий клинок движется вверх-вниз без остановки, пока Дю Лез скармливает ему брусок светлого дерева. Аббас подходит ближе, забывая отложить инструменты, смотрит, как стружка летит с железных колес, а дерево режется легко, как хлеб.
Дю Лез перестает крутить педали: пила замирает. Он берет в руки тонкий прямоугольник:
– Joli, n’est-ce pas? [14]
14
Красиво, правда? (Фр.)
Аббас в изумлении. Он готов отдать что угодно, лишь бы попробовать самому. Прежде
В полдень Аббас выходит на улицу, чтобы помолиться. Он почти ожидает, что Дю Лез присоединится к нему, ведь француз полностью ассимилировался, но тот не поднимает глаз от работы и, кажется, даже не слышит муэдзина. Он прикладывает линейку к огромному листу бумаги, его перо вычерчивает прямые линии, которые складываются в загадочный ромбовидный узор.
Чуть позже им подают обед, расстилая во дворе белое покрывало. Трава мягко пружинит под ногами. В этот раз Аббас моет руки в правильной чаше, размышляя, почему эта вода ощущается как само богатство.
Тем временем Дю Лез сидит в отдалении на низеньком стульчике. Он смотрит в небо сквозь отрез светлой кожи и хмурится.
Желудок Аббаса урчит от желания отведать говядину в кокосовой стружке, крученые гнезда идияппама [15] . Он смотрит на Дю Леза, который, кажется, даже не подозревает, что обед подан и что Аббас ждет его.
15
Идияппам – блюдо южноиндийской кухни, состоящее из тонких нитей рисового теста, образующих спиральную форму.
– Dommage [16] , – бормочет Дю Лез. – Слишком тонкая. Тонкая кожа пропускает воздух и легко рвется…
Он поднимает взгляд на Аббаса:
– Ты меня ждешь?
Аббас серьезно кивает.
Вздохнув, Дю Лез вешает кожу на табурет и садится рядом на покрывало. Аббас накладывает им обоим, но Дю Лез опять начинает трапезу со своей фляжки, опрокидывая ее в стакан с соком гуавы. Залпом он выпивает жидкость до дна и закрывает глаза, по лицу разливается облегчение.
16
Увы. (Фр.).
– Я заплатил хорошие деньги за эти овчины.
Аббас спрашивает с набитым ртом:
– Для чего они, Сахаб?
– Для рычащей трубы, – объясняет Дю Лез, – они будут работать как мехи, издавая тигриное рычание изнутри головы. Из кожи будут сделаны боковые части, но, понимаешь – тонкие места пропускают воздух, а это ухудшает звук. Французское слово «животное» происходит от латинского animus, что означает «дыхание». Конечно, внешний вид тигра должен поражать, но именно звук вдохнет в него жизнь. О! Это питахайя? Обожаю питахайю.
– Сахаб… – Аббас колеблется, Дю Лез откусывает сверкающий белый ломтик. – Это правда, что вы величайший изобретатель Франции?
Дю Лез усмехается:
– Конечно нет.
Оба замолкают, внезапно осознав, что этот ответ подразумевает нечестность Типу Султана.
– Я был послан Его Величеством Людовиком XVI, – поясняет Дю Лез. – И прибыл сюда в сопровождении трех посланников Майсура. Слышал о них?
Аббас кивает. Еще одна тема, с которой нужно быть осторожным в сложившихся обстоятельствах.