Добытчики
Шрифт:
– Ничего, переживем.
– Надеюсь.
Он улыбнулся ей в ответ, но тревога снова закралась в душу и начала отплясывать там свой судорожный танец. Чувство стыда захлестнуло его. Холли рвется в Рундберг, а он сидит здесь, напуганный до смерти, и надеется, что вытянут не его имя.
Эрик поднял руки, прося тишины, и шепот в зале стих. Блейку показалось, что парень чем-то встревожен, но он понимал его. Эрик и Моррис отправлялись в Рундберг в любом случае, и от того, чьи три имени он сейчас вытянет, зависели их шансы остаться в живых. Обычно, как минимум,
– Вытягиваю первое имя, - объявил Эрик.
Блейк почувствовал, как Холли снова сжала ему руку, и с шумом втянул в себя воздух. Затаив дыхание, он смотрел, как Эрик запускает руку в контейнер и перемешивает содержимое. Мужчина вытащил полоску с именем. Она была сложена пополам. Эрик развернул ее, и Блейк заметил, как тот приподнял бровь, прежде чем прочесть имя.
– Крис Стивенсон.
– Вот дерьмо!
Блейк с облегчением выдохнул, когда Крис стремительно пронесся по церковному проходу. Над скамьями разнеслось несколько смешков, но большая часть присутствующих молчала. Даже такой засранец как Стивенсон, заслуживал сейчас капельку сострадания.
– Дерьмо это все, и ты знаешь это, Эрик!
– Крис указал пальцем на мужчину, который поведет экспедицию в Рундберг.
– Ты на меня зол, поэтому меня выбрал.
Эрик помахал перед ним полоской бумаги.
– Я ничего не подстроил. Я просто вытянул имя.
– Дай, посмотрю.
– Крис взлетел на кафедру. Черная кожаная куртка, которую он всегда носил, скрипела при каждом движении. Моррис бросился ему наперерез, но Эрик жестом остановил его.
– Смотри.
– Он протянул Крису полоску бумаги.
– Чушь, - сказал Крис, взглянув на нее.
– Ты прятал ее в рукаве, или еще где-нибудь. Даже не пытайся убедить меня в обратном, сраный задрот.
Блейк почувствовал, что атмосфера в церкви накалилась. Особенно рядом с кафедрой, что только усилило его страх.
– Чистая случайность, - сказал Эрик.
Крис повернулся к толпе, обводя присутствующих указательным пальцем.
– Да пошли вы на хер! Слышали? Пошли вы все на хер, быдло деревенское. И не думайте, что я делаю это ради вас. Говорите, их там три тысячи? Пошли на хер! Я и на одного ходячего жмура не пошел бы ради кого-то из вас. Не говоря уже о трех тысячах.
Блейк покачал головой. Кроме Морриса никто не хотел отправляться в Рундберг. Для Криса не было причин чувствовать себя особенным. Какой бы страшной не была идея поездки, ее необходимо было совершить, пока в Миллвуде не начался голод.
Моррис положил Крису на плечо свою мясистую руку. Наклонился и что-то шепнул в ухо. В ответ тот лишь стряхнул с себя его пятерню.
– Хорошо. Я буду у себя. До завтра, засранцы.
– Крис сошел с кафедры и направился в заднюю часть церкви. Он замер, когда четверо мужчин обступили
– Какого хрена?
– Стража. Каждый выбранный получает ее. Ты знаешь это.
– Верно. Надеюсь, ребята, вам понравится наблюдать, как я буду мочиться вам на туфли.
– Он протопал по проходу. Присутствующие сидели молча, пока не услышали, как открылись, а потом захлопнулись двери церкви.
Блейк снова затаил дыхание. Осталось два имени. Уже не так страшно. Он повернулся к Холли и слабо улыбнулся.
– Все будет хорошо, - прошептала она.
– Следующее имя, - сказал Эрик. Его рука вернулась в горшок, перемешивая бумажки. Он потряс в воздухе новой сложенной полоской бумаги.
Блейк заскрежетал зубами. Он уже делал это неосознанно, и челюсти уже болели.
– Джереми Моттс.
Блейк почувствовал слабую волну облегчения, прежде чем страх снова охватил его. Осталось одно имя. Шанс, что Эрик вытянет его, был ничтожным, но он был.
Один вопрос испарился, и тут же его место занял новый. Кто такой Джереми Моттс?
По воплю, донесшемуся с третьего ряда, он понял, что Джереми был еще ребенком. Только мать могла так кричать. Он оглянулся на крик и увидел женщину, крепко прижимавшую к груди мальчишку. Ее щеки были в слезах. Он разглядел лишь, что мальчишка был в потрепанной бейсболке "Цинциннати Редс".
– Нет! Вы не можете забрать моего сына! Ему всего тринадцать! Ради бога, он еще мальчишка. У него же нет шансов!
Блейк посмотрел на Эрика и Морриса, и не удивился, увидев на их лицах глубокую печаль. Им не нравилось делать подобные вещи, разлучать матерей с детьми. В лучшие времена они предоставили бы это страшным армейским рекрутерам.
– Простите, - сказал Эрик.
– Мам?
– Моттс посмотрел в глаза матери, и Блэйк увидел на лице мальчишки выражение чистого страха. Он понял, что мальчишка напуган не меньше его самого.
Еще четверо мужчин подошли к концу скамьи. Они ждали, пока женщина стояла, прижав к себе Джереми Моттса. Мальчишка буквально застыл в ее объятьях, но Блейк понял, что это рефлекс. Все, что он сейчас хотел, это быть рядом с матерью.
– Вы убиваете моего сына. Ублюдки, вы его убиваете!
– Со мной все будет хорошо, мам. Обещаю!
– Но по голосу парня чувствовалось противоположное.
Блейк не стал смотреть, как мужчины выводят Джереми и его мать из церкви. Вряд ли кому-то это пришло бы сейчас в голову. Скорее всего, никто не хотел признаться, что женщина права.
Дверь церкви снова хлопнула. Блейк сжал руку Холли, почувствовав, что ладонь вспотела от страха. Положил другую руку ей на живот, и постарался успокоить внутреннюю дрожь. Посмотрел на кафедру. Эрик заглянул в кастрюлю, и Моррис покачал головой.
Эрик поднял глаза.
– Хм... сейчас я вытяну последнее имя. Уверен, что все уже хотят с этим закончить.
Блейк закрыл глаза и снова затаил дыхание. Он подавил рвущийся из него нервный крик. Вот он, момент истины. Через считанные секунды он узнает свою судьбу.