Дочь артефактора
Шрифт:
Данила крутился с невероятной скоростью, отражая страшные удары верзилы и сам умудрялся атаковать. Саня сжималась от каждого удара, но не могла отвести глаз от жуткого зрелища, которое так красиво смотрится в кино и так опасно в настоящей жизни. Схватка закончилась почти так же быстро, как и началась. Верзила с грохотом свалился на мостовую и, похоже, отключился.
Данила выпрямился, обтёр о поверженного мужика окровавленный меч, сунул его в ножны, и чуть пошатываясь, вернулся к Сане.
Народ аплодировал, Горский,
— Ранен? — спросила Саня, бросаясь к нему навстречу.
— Пара царапин, — отмахнулся Данила. — Оклемаюсь через полчаса, не волнуйся!
— Что ж ты так! — Саня вздыхала, оглядывая его окровавленный бок. — Сказал бы, что тебя здесь так встретят… Ну что за мужские забавы?
— Давний у нас спор, — усмехнулся Данила и сплюнул кровь на дорогу.
— Ты что, жену его соблазнил или дочку?
Данила рассмеялся.
— Следовало бы, — ответил, втягивая воздух сквозь зубы. — Вот ведь зараза.
— Ты его убил? — оглянулась Саня на поверженного верзилу, когда проходили мимо него.
— Очухается, — сплюнул под ноги Данила. — Зато ты, Саня, перешла на «ты», не зря мечом помахал.
— Дурачок, — страдальчески скривилась она. — Да стой же, покажи мне бок. Ты сейчас много крови потеряешь.
— Ты же первокурсница, — скрипнул он зубами, но всё же остановился. — Какой из тебя целитель?!
— Какой есть! — рявкнула Саня, сама разводя разрезанную словно бритвой окровавленную рубаху. Вид колотой раны, из которой с бульканьем сочилась кровь, привёл её в ужас.
Благо к ним уже спешили две женщины с бинтами в руках.
— Данилушка, — патетично воскликнула одна, та, что помоложе, отталкивая боком Саньку. — Сейчас-сейчас, кровь остановим, раны зашьём. Что ж ты нарываешься? Погодил бы лет пять, не надо было сюда являться так скоро.
— Так пять лет уже прошло! — заржал кто-то из мужиков. Зрителей хватало, хотя большая часть деревенских уже расходились по своим делам.
Саня растеряно оглядела свои окровавленные руки, поглядела на бледного до синевы Горского, усаженного на табурет, кем-то принесённый, и вмешиваться не стала. Обе женщины явно знали, что к чему, и кровь остановили сразу.
— Подругу мою не обижайте! — рявкнул Данила, заметив Саню в стороне. — Перед вами дочь Игната Марьянова!
Вокруг народ оживился, а Саня растеряно смотрела на сразу подобревших жителей. Кто-то тут же тазик ей поднёс, чтобы вымыла руки. Полотенчико подали. Табурет для неё тоже раздобыли, усадили чуть не насильно. Всучили кружку непонятного напитка.
— Это квас! — пояснил мужик в красной рубахе. — Батя сам варит — лучший квас в Марьино, откушайте, госпожа, он трактир держит. Даже орки не брезгуют! И батюшке вашему понравился.
Пить действительно хотелось, так что отказываться Саня не стала. Попробовала напиток,
— Спасибо! — вернула она тару.
— Довольно! — услышала она голос Данилы.
Ведьмак с табурета вскочил, отстранил от себя сердобольных, что-то запричитавших женщин, прошагал к Сане и поднял её, потянув за руку.
— Пойдём, пообедаем, — пояснил хмуро.
Саня с улыбкой оглядела перемотанный белыми бинтами торс, ещё и голову Даниле замотали несколькими витками бинта.
— А этот не очнётся раньше времени? — забеспокоилась она немного, спеша за Горским к трактиру. Руку он её не выпустил, шёл мрачно, народ расступался, их пропуская.
— Какое там! — ответил ей мужик в красном, обогнавший их и спешащий к трактиру с пустой кружкой в руках. — Удар кулаком у Данилы знатный, вырубил нашего дуболома качественно, до вечера Никитушка пролежит, а может и поболее.
— Да хоть бы и до утра! — поддержал кто-то из женщин. — Хоть один вечер без драк обойдётся.
— Ты драчун, Данила? — тихо спросила Саня.
Горский услышал, даже шаг немного замедлил.
— По обстоятельствам, — усмехнулся ведьмак. — А ты, Санечка, пацифист? Или полиция нравов?
— Я — за мирное урегулирование конфликтов!
— Тебя, видимо, ещё никто сильно не обижал, — неодобрительно поглядел Данила, распахивая перед ней дверь в трактир.
— Может быть, я просто добрая? — усмехнулась Саня.
— Добро без меча и кулаков — фикция, — заверил Горский. — За тот столик, Саня. Эй, Игорёк! Мяса нам подай побольше, белого хлеба и своего фирменного кваса.
Уже скоро они дружно расправлялись с целым блюдом запечённого мяса с овощами — одного на двоих. Ели руками по примеру соседей, хотя вилки Саня видела, но очень уж обстановка располагала. Ещё и вкуснейший сок дружно подбирали кусками хлеба.
Им даже подали уже знакомый Сане тазик с чистой водой со свежей салфеткой — чтобы вымыть руки. А после заменили опустевшее блюдо на не менее большой поднос с крендельками и другой сладкой выпечкой. Саня попробовала всего понемножку, запивая это пиршество квасом. Данила смёл остальное.
Не успела исчезнуть последняя плюшка с подноса, как двери трактира с грохотом распахнулись, заставляя замолчать собравшийся в обеденном зале народ. Все уставились на сильно побитого драчуна, очнувшегося раньше срока. Вид у противника Данилы был весьма колоритный — одежда окровавлена, волосы слиплись сосульками, то ли мокрые, то ли от крови, на бандитской физиономии один глаз заплыл, губы разбиты, на подбородке свежий шрам.
Саня замерла от предчувствия нового витка противостояния между ведьмаком и местным громилой, но Горский удивил. Глотнул кваса из глиняной кружки, рассматривая драчуна скептически и махнул ему рукой.