Дочь «Делателя королей» (ЛП)

Грегори Филиппа

— Не могу представить, какая катастрофа сможет уничтожить короля с королевой, — говорю я, осторожно понизив голос.

Изабель фыркает.

— Думаю, мой муж воображает ее себе каждый день.

— Тогда кто желает зла окружающим? — спрашиваю я, выиграв очко. — Уж точно не она.

Изабель сразу становится серьезной и отступает.

— Джордж не желает зла королю, — тихо говорит она. — Это было бы предательством. Я пошутила.

Глава 10

Вестминстерский дворец, Лондон, осень 1476

Конечно,

я была предупреждена, но после возвращения в Лондон и поражена тем, как Джордж ведет себя при дворе. Изабель редко выходит из своих покоев, и это тоже создает впечатление, что она пренебрегает королевой и ее семьей. Джордж всегда выходит, только окруженный своими друзьями, никто никогда не видит его без свиты; они окружают его, словно стража, как будто он опасается внезапного нападения за высокими стенами Вестминстерского дворца.

Как и все мы, он выходит на ужин в большой зал, но сидит на своем почетном месте за высоким столом, не прикасаясь к еде. Перед ним одно за другим ставят новые блюда, но он с негодованием отворачивается от них и даже не прикасается к ножу и ложке. Он смотрит на слуг, словно боится, что пища отравлена, и громко заявляет, что ест только то, что готовит его собственный повар в личных покоях.

Можно не сомневаться, что двери в комнаты Кларенсов заперты на засов и охраняются двумя стражниками, словно кто-то может взять их штурмом и похитить Изабель. Когда я навещаю ее, мне приходится называть свое имя через дверь, а потом ждать снаружи, пока его не передадут по эстафете, не получат разрешение впустить меня, и стражники наконец не опустят пики, позволяя мне пройти.

— Он ведет себя, как дурак, — объясняет мне муж. — Его подозрительность не более чем маска; но если Эдуард заступается за Джорджа по лени и снисходительности, можно быть уверенным, что королева его не простит.

— Неужели он на самом деле думает, что ему что-то угрожает?

Ричард пожимает плечами.

— Анна, я действительно не знаю, о чем он думает. Он не говорит со мной об Эдуарде, так как я предупредил, что приму его слова, как измену. Но он много чего говорит другим людям. И очень плохо отзывается о королеве.

— Что он говорит о ней?

— Что она плохо влияет на короля.

— Да, но как именно?

Ричард отворачивается и смотрит в стеклянное окно.

— Я вряд ли смогу повторить его слова, — говорит он. — Я не унижусь повторением этой грязи. Позволь мне заверить тебя, что он говорит худшее, что можно сказать и о мужчине, и о женщине.

Я не пытаюсь настаивать, потому что помню, как требователен мой муж к своей чести. Кроме того, мне незачем спрашивать, я могу догадаться и сама. Джордж заявляет, что его брат Эдуард незаконнорожденный — в попытке дотянуться до престола он опускается до клеветы, позорящей его мать. И, конечно, он говорит, что Элизабет пролезла в постель короля с помощью колдовства, что их брак не освящен и не действителен, и поэтому все их дети тоже ублюдки.

— И еще я боюсь, что Джордж берет деньги у Людовика Французского.

— Множество людей берет деньги Людовика.

Ричард коротко смеется.

— Даже

сам король. Но я имею в виду не контрибуцию; я говорю, что Луи тайно платит, чтобы Джордж вел себя подобным образом, вербовал сторонников и заявлял претензии на корону. Боюсь, Луи заплатил Джорджу за государственный переворот. Это снова ввергнет нашу страну в войну. Один Бог знает, о чем думает Джордж.

Я знаю, что Джордж всегда думает только об одном — как получить максимальную выгоду для себя.

— Что об этом говорит король?

— Он смеется, — отвечает Ричард. — Он смеется и говорит, что Джордж всегда был сукиным сыном, что наша мать поговорит с ним, и что, в конце концов, Джордж не сможет сделать ничего, разве только ругаться и скалить зубы.

— А что говорит королева? — спрашиваю я, точно зная, что она набросится на любого, посмевшего бросить тень на ее детей.

За своего сына она будет бороться до самой смерти, и ее голос будет решающим для короля.

— Она молчит, — сухо отвечает Ричард. — Во всяком случае, мне она не говорит ничего. Но я думаю, если Джордж будет продолжать в том же духе, она станет считать его своим личным врагом и врагом своих детей. И тогда я бы не хотел оказаться на месте Джорджа.

Я думаю о клочке бумаге в шкатулке с эмалями и о двух именах, написанных кровью.

— Я тоже.

* * *

Когда я снова иду в покои Кларенсов, я нахожу двери распахнутыми; слуги спускают сундуки вниз по лестнице из башни на конный двор. Изабель в дорожном плаще сидит о очага, положив руку на большой живот.

— Что происходит? — спрашиваю я, входя в комнату. — Что ты тут делаешь?

Она поднимается на ноги.

— Мы уезжаем, — говорит она. — Проводи меня до конного двора.

Я беру ее за руку и пытаюсь удержать на месте.

— Ты не можешь сейчас отправляться в дорогу. Куда ты собралась? Я думала, что ты уединишься в Л'Эрбере.

— Джордж говорит, что мы не можем оставаться при дворе, — отвечает она. — Это опасно. Мы не будем в безопасности даже в Л'Эрбере. Я буду рожать в аббатстве Тьюксбери.

— На полпути в Уэльс? — я прихожу в ужас. — Иззи, ты не можешь!

— Я должна идти, — говорит она. — Помоги мне, Энн.

Я беру ее руку в свои, она тяжело опирается на меня, и мы спускаемся по извилистой каменной лестнице в холодный конный двор. Она коротко вздыхает от укола боли в животе. Я уверена, что она не сможет перенести путешествие.

— Изабель, не уезжай. Это слишком далеко. Пойдем ко мне домой, если ты не хочешь остаться у себя.

— Нам опасно находиться в Лондоне, — шепчет она. — Она пыталась отравить нас с Джорджем. Она прислала нам отравленную пищу.

— Нет!

— Это правда. Джордж сказал, что нам опасно оставаться при дворе и даже в Лондоне. Он считает, что вражда королевы слишком губительна для нас. Энни, тебе тоже надо уезжать. Попроси Ричарда отвезти тебя домой в Миддлхэм. Джордж говорит, что она настроила Эдуарда против обоих братьев. Он предупреждает, что она нанесет удар в нынешнее Рождество. Она пригласит всех ко двору на праздники, а затем обвинит Джорджа и Ричарда и прикажет арестовать их.