Дочь для олигарха
Шрифт:
А меня чуть ли не передергивает вновь. Сама в шоке от своей реакции.
Последних месяцев пять я не видела, чтобы Грозный так тесно контактировал с какой-либо женщиной. Наверное, скрывал. Расслаблялся так, чтобы не задеть меня. А я всем существом показывала безразличие.
— Журнал читаю… — голос дрожит, а щеки краснеют.
Краем глаза замечаю, как Грозный подходит вплотную к креслу, на котором сижу.
— Вверх тормашками читаешь? — выдергивает из пальцев журнал так неожиданно,
От его предложения роняю журнальчик на живот. Суечусь, стараюсь поймать глянец, но он скатывается по округлым формам и падает в ноги. Импровизируемой преграды между мной и Демидом больше нет.
— О чем говорить и что выяснять? Выслушивать речи о том, как я все неправильно поняла? — без агрессии спрашиваю.
В моем голосе совсем нет красок, но фальшивая улыбка на губах ползет, как защитная реакция. Раньше, когда люди причиняли боль, я плакала, однако жизнь с Хилл научила меня смеяться, глядя обидчику в лицо.
— Ты не моя жена, Юль, чтобы я искал перед тобой оправдания, — берет меня за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. — Джули кинулась, потому что не смогла контролировать эмоции. Так она объяснила поступок. В понедельник твоя сестренка возвращается к родителям, и мы прощаемся с ней навсегда. Ответ считаю исчерпывающим. Я хотел поговорить с тобой о переезде. Ремонт в особняке закончен. Эта новость изменит твое хмурое настроение?
— Сразу две отличные новости, просто нега какая-то, — бормочу от того, что Демид сдавливает пальцами мои щеки, и теперь я становлюсь похожей на хомяка.
Грозный внимательно вглядывается, точно просвечивает меня насквозь.
— Приревновала, что ли?
— Фу… — отмахиваюсь от него, — с чего ты взял? Я хотела посмотреть на цветущий сад, а стала свидетелем твоих похотливых прелюдий. Считай меня старомодной, но обжиматься в кустах — это слишком.
— Когда-то ты ровно так же ласкалась во дворе со Стефаном.
— А ты выскочил, как ошпаренный, и заорал! — вспоминаю поступок Демида и кричу сама.
Впрочем, быстро спохватываюсь и закрываю рот.
— Тише, Юль, — тоном олимпийского призера произносит и так раздражительно гладит меня по голове, будто маленькую девочку, — я никому не расскажу наш секрет. Ни один человек не узнает о твоей ревности…
— С меня достаточно!
Пыхчу, упираюсь в подлокотники кресла, пытаюсь встать. Беременность сделала меня непоротливой. Демид подбадривает, осторожно толкает в поясницу и ловко помогает подняться.
— Демид, — гордо выправляю осанку, — можно мне собирать вещи? Убраться бы поскорее из этого дома…
Порой мне действительно не хватает личного пространства, зоны
— Обычно женщины рвутся как можно скорее занять мою спальню, а тебе сбежать не терпится, — тоже расправляет стать, скрещивает руки на груди. — Ладно. Я все же старался для тебя и требую компенсацию за труды!
— К-какую?
— Поцелуй, к примеру.
Морщусь.
— Тебя пять минут назад всего облизала Хилл, облапала своими щупальцами, — не сдерживаюсь от издевки.
Иногда я завидую сестре. Честное слово.
Джули в любой непонятной ситуации умеет держаться невозмутимо, за три секунды выдаст такую блистательную речь с идеальной подачей, что невозможно узнать, какие на самом деле чувства она испытывает.
— А я твоего тепла жду, Юль. Хочу, чтобы ты облизывала меня, а не Хилл.
— Не будет такого. Считай мое заявление официальным.
Разворачиваюсь и шагаю в свою комнату, но не перестаю ощущать, как Демид прожигает взглядом мою спину, будто собирается высверлить в ней сквозную дыру.
В спальне достаю из шкафа чемодан, наспех забрасываю в него одежду.
Спустя минут десять экономка скребется в дверь.
— Юлия Олеговна, — проходит внутрь, — Демид Леонидович прислал помочь вам…
— Я сама справлюсь.
— Ну что вы! В вашем положении не нужно перенапрягаться! — охает.
Люсинда, наверное, мечтает поскорее выставить меня из дома, чтобы со спокойной душой горевать по Хилл.
Правда, лицемерный талант не дает экономке сейчас проявлять злость. Она миленько мне улыбается, а в сердце ненавидит. Не слушает просьбу оставить. Тоже принимается складывать вещи в ровные стопочки.
В какой-то момент отвлекаюсь на вынимание из ящика носков и слышу шорох пакета…
— Что это? — Люсинда находит ту самую кофточку, что я испачкала, когда пыталась открыть сейф в кабинете Демида. Развязывает.
За два шага подлетаю к женщине:
— Выбросить нужно, — выхватываю пакет.
Кофта была плотно свернута, из-за отсутствия воздуха не успела высохнуть. Экономка рассматривает свои испачканные пальцы.
— В чем она?
— Не знаю, — вру, как умею. — Шарилась в коморке с бытовой химией, хотела взять ароматизатор и вляпалась…
Люсинда вынимает из кармана платок, вытирает руку.
— Странная жидкость, ни на что не похожая. Еще и въедливая.
— Ой, не говори! — бросаю пакетик в чемодан.
Осматриваю комнату. Вроде все взяла.
— Сборы закончены? — спрашивает, забывая о веществе. — Тогда позову охранников, чтобы спустили чемоданы.