Дочь химеролога

Андер Вирт

— Кайнэ, я не бросить никогда. Ты моя!..

Ну вот. Совсем другие эмоции. Правильные и сильные! Как же мало надо девушке для счастья. Только знать, что ты нужна и тебя не оставят. Да, кстати, не помешало бы поменяться местами, я тоже хочу порцию «Успокоина»! Вон кровать большая, я сяду, а она ляжет и голову ко мне! Хм, и почему после моей просьбы надо было так краснеть, глядя на постель? Похоже, у них опять какие-то заморочки с папой были. И я даже догадываюсь какие. Считать-то умею, хи-хи. Потом обязательно подколю.

…

Эх, время уже к обеду, а Даниэль так и не появился. Где он бродит? Нет, то, что с ним все в порядке, я это

ощущаю. Хотя мне уже не нравится, что папа так долго один. Но от моего появления он категорически отказывается. Сидеть, ждать и никуда не выходить? Ладно.

…

От безделья полез в «журнал событий» «интерфейса», посмотреть, появилось ли чего-то новенькое. Ух ты! Оказывается, я весь вчерашний, да и вторую половину позавчерашнего дня проводил: «Слабое структурированное воздействие светлой составляющей». А ранее осуществил: «Низкочастотное вербальное воздействие». Похоже, это когда того воина успокаивал рыком, неплохо, кстати получилось. Но, самой интересной были надписи, появившиеся во время нашего с принцессой поцелуя:

…

— «Создание структурированной персональной матрицы — успешно»

— «Внедрение в объект — успешно»

— «Внимание! Энергии недостаточно»

…

О, как! Осталось только понять, что я создал и куда внедрил?

…

Так, появился папа. Сказал, что будем сидеть и ждать вечера. Ладно, будем. Только наверно это делать лучше с пирожками, чем без них, правда? Вот и отлично, тогда сижу и жру, ой, в смысле, жду вечера…

…

А еще чуть-чуть можно? Что, не в пирожках счастье? Правильно, а в их количестве!

…

Эли и таинственный особняк на краю города

Наконец, когда, по мнению папы, на улице стало достаточно темно, он дал команду на выход. Закутанные в заранее приготовленные плащи, мы покинули свой этаж гостиницы по боковой лестнице, используемой в основном не постояльцами, а обслуживающим персоналом. Затем прошли через пару подсобных помещений к незаметной дверце, неожиданно открывшейся наружу в неприметный переулок, где уже стояла небольшая карета с запряженной в нее двойкой невзрачных лошадей. Молчаливый возница с лицом закрытым платком, что-то получив от Даниэля, поклонился и, дождавшись, когда мы сядем внутрь, неторопливо повел экипаж прочь от гостиницы.

Я же тихо «обтекал» от этих шпионских игр. Осталось только еще на глаза надеть черные стекла с дужками, как на появившейся в сознании «картинке». И ведь все выглядело серьезным настолько, насколько возможно. Один только момент отсутствия именно в то время когда мы передвигались по зданию, кого бы то ни было, уже внушал. И ведь я ощущал, за закрытыми дверями и углами коридоров источники эмоций, которые терпеливо дожидались нашего ухода. Причем суммируя все оттенки, я мог смело сказать, что подобные действия уже неоднократно были отрепетированы и исполнялись по требованию «особых» постояльцев не раз и не два. Как мы попали в этот ранг, я не вникал, хотя обратил внимание на сделанные приходившей в номер прислуге несколько странных папиных жестов и вскользь показанную печатку.

Пока ехали, Даниэль еще раз

предупредил, что говорить, только когда скажут, используя при этом «пятый уровень речевого изложения» и напомнил про соблюдение определенного этикета в общении. Кайнэ почему-то занервничала, пришлось взять за руку, чтобы успокоилась. Помогло. Папа эмоции скрывал, выставляя наружу ровный фон, но где-то в глубине была четко ощущаемая натянутая струна. Оглядев меня, он опять поморщился от вынужденно надетого мальчикового костюма. Платье-то, оказывается, папа взял только одно, а купить что-то другое в местных лавках днем, из-за своей непонятной конспирации так и не решился. Однако сожаления, что отдал его принцессе, Даниэль не испытывал, принимая это за вынужденную необходимость. Ну а меня почему-то очень сильно грела мысль, что как минимум еще неделю Даши будет в нем ходить. А если учесть, что принцессе отдали не только платье…

…

— Братик, ты все-таки извращенец!

— Ого, со мной никак соизволили заговорить? Неужели простила?

— Не дождешься!

— Хм, мне вот даже интересно и как долго некая особа по имени Сати будет изображать из себя смертельно обиженную малышку, чью конфетку отдали другому ребенку?

— Чего?! Я не малышка! И вообще, вот подожди, заснешь, я такое… такое сделаю!

— И подставишь своего папу?!

Сопение и невнятное бурчание, что-то вроде: «все равно отомщу, потом забуду и отомщу еще раз!»

— Ну-ну, мечтать невредно. И знаешь что, если до утра не прекратишь, то последуют меры, причем тебе они не понравятся, поняла?

Судорожное: «да мне все равно!» После чего резкий всплеск эмоций похожий на пощечину и я опять остался один. М-да, поговорили, называется. Ладно, пускай продолжает «остывать». Завтра с ее тараканами разберусь.

…

Особняк впечатлил. Нет, заброшенным он не ощущался, скорее… старым. Очень старым. И каким-то одиноким. Темная громада, едва видная сквозь разросшийся парк и ограду из ажурных металлических прутьев, по которым давно плачет кисть маляра. Тихий скрип открывшихся ворот под странно-равнодушный огонек эмоций привратника, легкое постукивание колес, по камням дорожки, и вот мы уже выходим перед высокими двустворчатыми дверями. Возница остался сидеть неподвижным силуэтом на облучке кареты.

Нас встретили, потемневшее и слегка рассохшееся от времени, резное дерево створок и невероятно похожая на них, седая и морщинистая, скажем так, очень пожилая женщина. Ну не давали, стать и выражение лица, назвать ее прямо — старухой. Уже не говоря о ровных, даже надменных, лишь с легким оттенком заинтересованности, эмоциях. В голове, само собой, мелькнуло: «А папа-то у меня еще «ого-го» оказывается, по сравнению с некоторыми!»

Даниэль же, шагнул и, не задумываясь, выполнил уважительный поклон. Я тоже постарался сделать все аккуратно, тщательно соблюдая нужный угол. Как хорошо, что этикет позволяет такие нейтрально-уважительные формы, без обозначения пола, а то более правильное в текущей ситуации приседание, что проделала Кайнэ, будучи в платье, выглядело бы немного нелепо в такой, как у меня одежде. Я почувствовал легкий оттенок одобрения, после чего нас, молча, проводили внутрь.