Дочь Хранителя
Шрифт:
– Я же сказал, он об этом и не догадывается. А твой магистр Пилаг не сможет при всем желании прочесть его мысли. Даже я теперь не смог.
– Шутишь?
– Ни капельки. Если тебя интересует, то это не единственное свойство текущей в его жилах крови. Той самой крови, которую ты был бы не прочь получить для своих экспериментов.
Дивер явно поддразнивал помешанного на исследовании жизни и смерти Кадма, и тот приложил немало усилий, чтобы не поддаться на эту провокацию.
– Ты уже пообещал мне ее, - зевнул он.
– После. Когда
– Кстати, ты был прав насчет Гвейна, - вспомнил Хранитель Эльмара, - он заодно с Рошаном. Даже позволил девчонке работать с Вратами в своем Мире.
– Ты спросил его об этом?
– нахмурился Кадм.
– Чтоб он сразу же заинтересовался, откуда у меня такая информация? Ты же помнишь, прибор не просто не одобрен, а даже запрещен Советом.
– А я вот набрался смелости и спросил еще раз напрямую об Эн-Ферро и его подружке.
– И что он сказал?
– То и сказал - просто Эн-Ферро, просто с подружкой. Якобы Рошан заранее просил для нее разрешения поселиться на Таре. Цель - обучение в одной из местных Школ. Школы там и впрямь одни из лучших в Сопределии, так что я даже принял бы такое объяснение, если б только не был уверен, что когда в первый раз затронул эту тему, старик знал о Лайсе и Открывающей еще меньше чем я.
– Но теперь знает.
– Теперь знает, но по-прежнему не считает это дело достаточно серьезным, чтобы снять ограничение на приход Хранителей в Мир. Придурок! В пророчества он, видите ли, не верит, а в равновесие сил - пожалуйста!
Дивер какое-то время осмысливал услышанное, а затем, сам удивившись возникшим мыслям, несмело предположил:
– А ты не думал, Кадм, что Гвейн возможно прав? Все-таки именно его Миры имеют наиболее высокий магический фон в Сопредедии. Он оградил их от Хранителей, не пускает обычных драконов - вот тебе и эффект: девять, минимум восемь баллов по Хэмфасту - лучшие показатели.
– Ерунда!
– уверенно возразил Хранитель Юули.
– У тебя на Эльмаре тоже восемь, и что с того?
– Ну, на Эльмар драконы тоже не часто приходят, хоть он и легален.
Кадм злорадно расхохотался:
– Не любят тебя братья, Дивер. Ох, не любят.
– Я их тоже, - на зеленой чешуйчатой морде злобно сверкнули блеклые глаза.
– Да и у того же Кира, - продолжил прерванную тему Кадм, - была девятка на Алеузе, хоть он и торчал там почти безвылазно.
– И восемь баллов на легальной Свайле, я помню.
– Вот видишь? Теории Гвейна - полный бред.
– Или предлог не пускать посторонних.
– Или так, - с удивлением признал Хранитель Юули.
– Никогда не думал об этом.
– А ты подумай. Подумай хорошенько. Это ведь твои грешки мы расхлебываем вот уже тридцать лет. Или сто двадцать? Предпочитаешь вести отчет от откровений Кира или своих собственных?
Кадм оскалил клыки и раздраженно сплюнул сгусток пламени.
– Как долго ты намерен напоминать мне об этом, Дивер? Я ценю твою помощь, но эти постоянные упреки...
–
– Безумно. Ты думаешь я сам не чувствую вины за произошедшее? Чувствую, еще как. Только кто мог знать, что она все-таки выжила? Мы ведь все тогда обыскали и пришли к выводу, что она просто находилась в эпицентре взрыва - потому и не осталось следов тела. Это только потом, когда Кир передал мне образцы крови, я понял, что это она, и более или менее смог восстановить картину произошедшего тогда в лаборатории. Весьма невероятную картину. Вот ты сам мог предположить, что трехлетний ребенок окажется Идущей и пройдет вслед за Эрго сначала в портал, а потом и во Врата?
– Не мог, - признал Дивер.
– Ты кстати проверил потом, где она вышла?
– Проверил. И даже проследил большую часть ее пути. Где мог, зачистил следы, а наследила она, поверь, немало. Болталась из Мира в Мир, больше года нигде не задерживалась. Единственно, так и не выяснил, где она встретилась с Киром. И что было потом.
– Ну, это-то мы знаем. Наш золотой мальчик подцепил твою лабораторную девочку в одном из Миров и между ними завязался роман, в результате которого она забеременела, и Кир быстренько сообразив, что это может значить, кинулся за помощью к тебе. Знаешь, что забавно? Наверно он и впрямь питал к ней какие-то чувства, если так безоговорочно поверил в свое невероятное отцовство. В противном случае мы так ничего и не узнали бы. Он просто-напросто решил бы, что у нее был кто-то еще, до глубины души оскорбился этим фактом и просто вышвырнул эту... Как ее звали? Ольга?
– Ее звали, - со зловещим шипением процедил сквозь зубы Кадм, - экспериментальный образец номер семь.
Сидэ* - вежливое обращение к эльфу на Таре.
Глава 17
Тар. Каэтарская Империя
Январь, 1056 г.
Зрелище было завораживающим. Просто волшебным.
Серое зимнее утро. Серое небо, чуть подкрашенное розоватыми бликами поднимающегося с противоположной стороны солнца. Серое море с неширокой кромкой тонкого прибрежного льда. И черная фигура на белом снегу. И танец. Стремительный и прекрасный. Взлетают, рассекая воздух длинные тонкие клинки. Выпад. Наклон. Шаг назад. В сторону. Плавный разворот. Снова выпад. Обманчиво медлительный отход. И резко - в сторону. Разбег. Прыжок. Удар.
– Лайс!
Кард заспанный, помятый, светлые волосы, отросшие за проведенное на Таре время, напоминают разворошенный стог сена.
– Что у тебя?
– Не знаю. Но это здорово.
Эн-Ферро подошел к окну, и какое-то время просто наслаждался зрелищем.
– Не плохо, - согласился он через минуту.
– Рад, что тебе хоть что-то в нем нравится.
– В ком?
– не поняла я.
– Это Ил. Тренируется. Давненько я этого не видел.
Эльф? Картина за окном утратила всякое очарование.