Дочь Хранителя
Шрифт:
– Тебе лучше?
Нет ответа.
– Тебе нужно поесть.
Подхватив подмышки, усадил ее на постели, подложив под спину подушку.
– Так нормально?
И тут же со злостью спросил себя, чего он ждет. Благодарности?
Тарелку с кашей и мелко нарезанным мясом поставил ей на колени и вышел из комнаты, чтоб не смущать.
Присел на диван, обхватил руками отяжелевшую голову. Идиот! Все, абсолютно все испортил из-за своей тупости! И на кого он накинулся со своими нелепыми подозрениями - на девочку, почти ребенка! Сколько ей? Двадцать шесть - двадцать семь? Для эльфов - это считай что детство. Для некоторых людей, оказывается, тоже.
Не самое лучшее, но все-таки принятое решение словно сняло часть груза с души. Сейчас только накормит эту упрямицу. И кровь. Нужно взять ее кровь - пусть Хранитель проверит все свои домыслы и отцепится от Лайса и этой несчастной дерганой девчонки, в которой только законченный параноик узрит опасность для Великого Круга всесильных драконов.
Чтобы снова не пугать Галлу видом меча, взял с кухни коротенький ножичек и завернул его в найденный в ее спальне платок. Толкнул дверь и остановился на пороге спальни. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что произошло на самом деле: ничего она не швыряла. Тарелка просто выскользнула из обессиленных рук, съехала по одеялу и упала на пол. А сама девушка закрыв лицо ладонями, сидела все так же и тихо, почти беззвучно плакала.
Он неуверенно подошел к ней, осторожно коснулся вздрагивающего плеча.
– Не плачь, не надо. Я сейчас все уберу и принесу еще.
Насыпав новую порцию, рисковать не стал:
– Не сердись, но будет лучше, если я сам тебя покормлю.
Обернутый платком нож положил на столик у ее постели. Успеется...
__________
Безумие. Весь этот день - одно сплошное безумие.
Сначала эта перепалка во дворе. Обменялись, как говорит Лайс, любезностями.
А потом этот чокнутый эльф запер меня в погребе! Зачем? Почему? Все выспрашивал, во что это я втравила его дружка. Это, принц, еще разобраться нужно, кто кого и во что втравил! Придурок!
А я и сама хороша! Почему бы просто не стукнуть его чем-нибудь тяжелым по тупой остроухой башке, пока их владетельство мирно почивает, усевшись на пол у моей кровати, откинув на одеяло безмозглую голову и вытянув почти на всю ширину комнатки свои длинючие ноги. Ну и что с того, что он меня тут поил, кормил, выхаживал? А из-за кого, скажите, я оказалась в таком состоянии?
Нет уж, сегодня так и быть, пусть живет, а завтра вернется Лайс, и я прямым текстом ему заявлю: пусть выбирает - или я, или дружок его прибацнутый! Надо же было придумать такое - жизнь я Эн-Ферро порчу! А я ли? Всего два дня как этот орко-эльф у нас поселился, а Лайс словно сам не свой: вроде бы и старается вести себя как обычно, но нет-нет и промелькнет в глазах у него что-то чуждое. Тоска какая-то, грусть безысходная и... Не знаю еще что, но что-то такое, что неугомонному карду ну никак не свойственно - я-то ведь его уже неплохо знаю. А этот...
Я уже в который раз взглянула на спящего эльфа. В сотый, как минимум. Смотрю и смотрю, все жду, когда в душе проснется лютая ненависть и негасимая злоба, а получается только наоборот. Проснувшись, еще хотела прибить мучителя, даже за канделябром с догорающими свечами потянулась
Еще бы не виновато! Чуть было не убил ведь. Нет, однозначно, у этого Иоллара с головой что-то. То орет как потерпевший, то тут же прощения просит. Как он там сказал? За то, что плохо обо мне подумал? А с чего было плохо думать, зачем вообще обо мне думать надо было? Из-за Лайса. Верно все же Эн-Ферро диагноз поставил: ревность. Причем патологическая какая-то. Развернул тут целую теорию заговора против ненаглядного воспитателя, а меня назначил на роль главной злодейки. Почему? Да потому что больше рядом никого не оказалось!
Если поразмыслить, то по той же самой причине, по которой я свалила произошедшие с кардом перемены на эльмарского гостя.
Нет, определенно, я такая же чокнутая - уже ищу злобному принцу Ваол оправдания! Но с другой стороны, если подумать... Мне шеф всегда говорил: думай, Галчонок, думай! Думай, а потом действуй. И канделябром по башке - не выход. А что если Иоллар тоже заметил, что с Лайсом что-то не так, что у него появились какие-то проблемы, а так как на Таре Эн-Ферро со мной, то, стало быть, и проблема эта - я. Логично, Галина Кирилловна? Не отзывается. Скоропостижно скончалась в погребе - не созданы земные девицы для таких жестоких испытаний, такое только тарские волшебницы выдерживают. Их и спросим. Логично, - ответила тарская волшебница. Особенно, если учесть, как я сама его приняла.
Передумав убивать эльфа, я попыталась взглянуть на ситуацию с его стороны. Итак, что мы имеем? Приехал парень к старому другу, а у того в доме какая-то девица хозяйничает, и гостю грубит, никакого почтения не высказывая ни к эльфячим ушам, ни к благородному происхождению (ни к возможному почтенному возрасту - он же эльф, попробуй пойми, сколько сотен ему уже стукнуло). А друг, Лайс то есть, находится нахалки в полном подчинении, так как молча терпит подобное поведение, да еще и носится с этой особой, чуть ли не пылинки с нее сдувает. Вспомнить хотя бы прошлый вечер: кард меня разве что на руках не баюкал, а так и подлечил, и накормил, и чаю заварил, а потом еще и главу из "Стихий" прочел, с комментариями - вряд ли Иоллар когда-нибудь видел приятеля в подобном амплуа. Вполне мог сделать выводы, что я наложила на Эн-Ферро какие-то чары, удерживаю его шантажом или еще что-нибудь в этом роде, и решил в очередной раз спасти другу жизнь. А если так, то эльфа с большой натяжкой, но понять все же можно. Методы у него, конечно, иезуитские, но цели благородные.
А я дура! Нет, это ж надо быть такой всепрощающей! Сволочь ведь он, и все тут!
За окном уже светало, спать не хотелось нисколечко и осторожно, чтобы не потревожить эльфа...
Да какое там осторожно! Вставая, я "нечаянно" и очень неслабо долбанула ногой по темноволосой голове. Доброе утро, принц!
_________
– Я сегодня уеду.
Похвальное решение. И не буду теперь ломать себе голову, гадая, какая еще замечательная идея придет в его безмозглую черепушку, и в погреб спускаться буду без опаски, и на диванчике в гостиной стану валяться вечерами, как раньше.