Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
– Может она просто игнорировала меня, – Лира отошла от него, направившись к стене с клинками, – но сейчас все выглядит излишне нарочитым.
Лира пыталась нарыть в памяти хотя бы одну мимолетную встречу, но как не старалась не смогла сделать этого. Быть может ее жалел Траубе, но этого бы не стала делать Хайд. У них сложилась своеобразный вариант дружбы. Они предпочитали говорить друг другу правду в виде тех или иных колкостей. Кэт не упустила бы такого случая – посмотреть на лицо Лиры при их
– А ты?
Лира пожала плечами.
– Я оказывается не так сильно люблю театр.
В повисшей тишине она подумала, что он уже ушел выяснять отношения со своей ненаглядной, но Эверт остался на месте, а теперь и вовсе подошел к ней.
– Я больше не стану говорить о ней. Ваша пассия в конце концов устала то и дело вспоминать о вас. Теперь занята другими ухажерами. Так что можете отправиться злиться к ней.
– Пусть с ней разбирается Траубе, которому безусловно стоит рассказать об этом. Хотя, я думаю…
Он осекся.
– Почему я должен злиться на нее?
– Хотя бы за тем, чтобы не злиться на меня, – она поводила пальцами возле его лица. – Этот твой взгляд говорит сам за себя.
– Я не злюсь, Лира.
Эверт вместо ответа привлек ее к себе и поцеловал, прикасаясь к губам так нетерпеливо, сердито и старательно нежно.
– Ты ошибаешься, – проговорил он раз за разом, легко прихватывая ее губы. – Это совсем другое чувство.
Она отталкивала его, расстроившись упоминанию Аллонсо, но Эверт не отстранялся, несмотря на все ее сопротивление. Он целовал ее губы еще и еще, с каждым новым прикосновением все чаще и чаще задерживаясь на них.
– Я вижу это!..
Кажется, она стала задыхаться от поцелуев, попыток высвободиться и желания сказать что-то.
– …Заметила еще в спальне Карла!
Эверт как-то невесело рассмеялся в ответ. Его руки переместились ей на ягодицы, подтянув к себе еще ближе, как раз на уровень бедер, чтобы она почувствовала все его состояние.
– А так?..
Теперь было трудно спутать настроение графа с каким-либо другим.
– Каждый раз возникает что-то из-за чего я должен сдерживаться и говорить себе «не теперь!»
Сотня невесть откуда взявшихся мурашек промчалась по рукам и спине стоило ему поцеловать, а потом прихватить мочку уха губами.
– Должен?..
Дыхание Лиры сбилось окончательно. Она не сразу проговорила вопрос, состоящий из одного единственного слова. Мысли путались, сердце стучало так, что отдавалось эхом во всем существе. Ей хотелось поцелуев и только совсем-совсем тихий голос сознания соглашался со словами Эверта, едва слышно говоря: «не сейчас!»
– Милорд!.. Милорд! Ваша светлость!
Вновь заоравший слуга либо спас, либо испортил все. Эверт поцеловал ее шею, дернулся от ее руки, скользнувшей
– Ни звука и он уйдет!
Лира покачала головой. Он совсем не знает своего старого слугу, либо очень хочет, чтобы все случилось именно таким образом. Лира склоняется к последнему, глядя в его улыбающиеся темные глаза. Одними губами Эверт проговорил: «проклятие!» и она согласилась с ним.
– Северик! – попытался остановить его проницательный Генрих Траубе. – Заткнись и напои меня чаем!
– Ваша светлость! Милорд Траубе изволил пожаловать и просит вас! Срочно!
Поздно. Северик затарабанил в едва прикрытую дверь и вскоре оказался в зале, глядя на то, как Эверт обнимает Лиру. Это было впечатляюще. Последний жест графа. Он не отставил ее в сторону, как ни порывалась она сделать это, а наоборот прижал к себе. К ее немалому облегчению Генрих остался в коридоре.
– Мы слышали тебя, Северик. Теперь проводи его светлость в гостиную, напои чаем, сыграй на кларнете, спляши, если хочешь!..
Вот теперь Эверт злился. Она узнала эти недовольные и полные ярости интонации.
– А мы скоро присоединимся к вам.
Лира еще никогда не видел, чтобы Северик бледнел. Как краснел – да, но не когда «сходил с лица». Наверное, до него только что дошел то факт, что с появлением Лиры его хозяин может заниматься чем-то таким и дома.
Глава 48
Северик наконец оставил их одних. Эверт поцеловал ее еще раз, а потом еще. Лира засмеялась, отстраняясь от него, но не ушла слишком далеко, так и оставшись в его объятиях.
– Надо было отправить Генриха во дворец, – проговорил Эверт.
Они оба знали, что если бы это было возможно вот так просто он бы воспользовался этим в самое первое мгновение.
– И Северика?
– Моник, Жана и все остальных, – продолжил Эверт, не переставая гладить ее. – Пусть бы составили компанию королю.
Он смотрел на нее, на ее лицо, губы. Лира и сама хотела того же, что и он – поцелуев и продолжения, пойти дальше, рассмотреть его всего, почувствовать тепло рук и жар тела. Но… Черт бы побрал все эти неожиданные обстоятельства!
– Мы бы прогневали его, и он бы отправил вас в ссылку.
– Плевать, – проговори Эверт, касаясь своим носом ее. – Ты ведь будешь со мной.
Эверт Дельвиг сделал тоже самое что и шесть месяцев тому назад – разбудил уснувшие гормоны. За время его отсутствия ее много кто трогал во время танцев, смешил, иногда сердил, старался быть обаятельным и пытался урвать ее поцелуй, но… Реагировала так она только на него. Как? Рвалась и стремилась к нему так словно он был последним мужчиной на земле.