Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
– Захватил подарок?
– Ага, договорился о его зачислении в академию и выбил местечко в Трирольской башне.
– Ты зверь.
– Там не так уж и плохо.
Их наконец заметили, бросили все свои дела, закричали:
– Его сиятельство вернулся! Его сиятельство вернулся!
– Интересное ощущение, – протянул король, но развивать свою мысль дальше не стал. – Замечают тебя, а я словно пустое место.
Все пришло в движение, но только не в то на которое рассчитывал Эверт Дельвиг. К ним высыпали совсем не те, на кого он рассчитывал:
– Лекаря мне! В пекло! Сам справлюсь!
Просторный холл встретил его удивительной почти забытой тишиной. Открытая с ноги дверь оттолкнулась от стены и поспешила обратно, но была остановлена заботливой рукой Лайнелла.
– Понимаешь меня теперь? Куда не приеду везде бардак и не хватает людей.
Король только в голос не смеялся. Эв повертелся на месте, прибывая в растерянности добрых несколько секунд, затем кивнул на небывалых размеров лестницу, опоясывающую холл и даже часть гостиной.
– Туда.
– Эверт, дружище. Давай я помогу тебе!
Король «застрял» в дверном проеме темной спальни. Через мгновение свечи в ней одновременно и зловеще вспыхнули. Это не мистика, а все более и более злящийся Эверт Байкхот Эверт!
– Приводи его в чувство, а я разберусь с тем, что происходит в твоих владениях.
Он оглядел высокие потолки комнаты.
– Не в моих.
– Это решаемо, – откликнулся монарх и исчез в коридоре, освещенном тусклым пламенем свечей.
– Лайнелл!
– Не волнуйся. Все замки и поместья одинаковы.
Эверт махнул рукой. Ему только и нужно что привести в чувство рыцаря. Тьфу ты! Мальчишку. А потом присоединиться к Лайнеллу в его расправе над… Юноша в его руках застонал, дернулся и кажется что попытался подняться.
– Подожди немного.
Он наконец-то снял с него этот дурацкий шлем, прочистив его застежки льющейся из рук водой.
– Вы что делаете?!
Мальчишка закашлялся, попытался отмахнуться от него замахав руками, но Эверт пресёк эту попытку, сжав ладонями усеянную темными кудрями голову, приближая к себе и прижимая к своей груди лицом.
– Какого?!..
– Потерпи, мальчик.
Его темные волосы намокли, слипшись с грязью. Эверт вновь призвал воду, чувствуя, как покалывает кристалл на его груди. Мальчишка зашипел, зафыркал и кажется что выругался.
– Вы смерти моей хотите?!
– Пытаюсь убедиться, что твоя жизнь вне опасности.
Эверт не обращал внимание на его попытки высвободиться, осматривая налившийся пурпурным и даже синим цветом ушиб. Мальчишке повезло. Если бы не копна волос все могло закончиться куда хуже, чем ушиб, например, рассечением. Но все равно не верится. Он ведь видел то падение и видел кровь на его лице. Где
– А по-моему, хотите утопить меня!
– Твой поступок безрассуден, но все же заслуживает восхищения.
Дельвиг отшвырнул мокрую подушку, подвинув на ее место рядом лежащую сухую. Отсутствие слуг вновь неприятно напомнило о себе. Ему не хватало таких мелочей как полотенце, да и просто лишней пары рук, чтобы избавиться от этой невероятно тяжелой металлической оболочки.
– В одиночку броситься на вооруженных пистолями бандитов, чтобы спасти двух господ!..
День назад Эверт назвал бы этот поступок слабоумием. Латы сдержат град пуль, но они же делают неповоротливым и крайне уязвимым для нападения со спины.
– Ты был безоружен и все же отважно ринулся нам на подмогу.
Он принялся отстегивать рукавицы, наплечники и нагрудник. Паренек имел вид ошарашенный и не спешил отвечать на его слова. Маг ощутил удовлетворение. Ему надо было успокоить его нервозность и заставить посидеть спокойно. Он добился желаемого. Врачевание не входило в число его любимых дисциплин, но тут сам Бог велел.
– Тебе осталось выбрать: орден, признание заслуг или денежное вознаграждение? В чем ты нуждаешься более прочего?
Мальчик то и дело открывал рот, чтобы сказать что-то, но замолкал, переводя взгляд с него на комнату за его спиной, вновь на него, а потом на старомодный балдахин над кроватью, на его лицо, грудь и даже руки.
– Что?!..
Эв на мгновение поднял глаза на ошарашенного паренька, понимающе усмехнулся и продолжил исследовать его тело на предмет повреждений. Из его рук сочилась магия. Она впитывалась в тонкие руки, вспыхивала ярким светом под тронутой загаром кожей...
– Что вы делаете?!
Настала очередь груди и вот тут-то начались проблемы. Эверт уже расшнуровал тесемки, откинул их в сторону и взялся за ткань, запуская под нее пальцы. Щеку обожгла звонкая пощечина.
– Это уже слишком, – проговорил обидчик совершенно не мальчишеским голосом, взглянув на него сердитым взглядом удивительных зеленых глаз.
Эверт потерялся. Им овладело сразу несколько состояний: непонимание, раздражение и удивление. Его пальцы, несмотря на оказываемое сопротивление и тщетную попытку свести края рубашки, все же нырнули под нее, нащупали холмик груди и, вместо того чтобы дернуться в сторону, хотя бы замереть, привычно обвели ее окружность, напоследок коснувшись вершины чувствительного соска.
– Женщина!
Эверт отшатнулся, не веря своим глазам, ощущениям и происходящему.
– Ага! – совершенно по-хамски откликнулась незнакомка и залепила ему еще одну звонкую оплеуху.
Удача перестала сопутствовать ему. Он запутался в тонкой ткани, в мешающих шнурках, в своих ощущениях, в возмущенном и обескураженном взгляде, в котором сквозило что-то еще… Кажется, это было веселье.
– Какого дьявола?!
– Я хотела спросить тоже самое! Да перестаньте вы щупать меня! Боже мой!