Дочь кузнеца
Шрифт:
Как?
Ночь пульсировала перламутром. И если не обращать внимания на сырой воздух и холодный ветер, это было приятно. Коже было приятно! Занила чувствовала прикосновения воздуха не как ветер или температуру, а как что-то теплое и живое. Сила, заключенная в ней, соприкасалась с тем, что было разлито в воздухе! С силой?!
Так, теперь собраться. Главное, не потерять это ощущение. Еще раз сосредоточиться на вкусе собственного серебра, а потом каждой клеточкой кожи... Нет, не так. Про кожу сейчас лучше всего забыть. Каждым узелком кружева соединиться с линиями перламутра, взвешенного в воздухе, и по ним протолкнуть
На секунду Заниле показалось, что она саму себя разрывает на кусочки. И это было не просто страшно, это было... Ее самой в ее собственном теле больше не существовало! Она была ночным воздухом, холодным ветром, каждой мельчайшей капелькой тумана, взвешенной в воздухе, прелыми листьями, лежащими на земле... Листьями? Получилось? Дальше! Протолкнуть себя по нитям силы, не позволяя задуматься, как возвращаться. Всей своей сутью, сознанием зарыться в ковер опавшей листвы. Какую площадь ей удалось покрыть? Неужели ей придется переходить на другое место и начинать все сначала?! Оказывается и у сознания есть пределы, и она их, кажется, достигла. Может ли паутина порваться?
И вдруг словно щелчок на самом краю восприятия. Есть! Под листвой всполох... Нет, не жидкого серебра. Серого пепла. Занила нашла частичку себя, только та уже была мертва. Как она могла заранее не предвидеть такого, ведь это же было очевидно? Заниле потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не впасть в отчаяние и не начать оплакивать смерть самой себя прямо сейчас. И еще больше воли ей потребовалось, чтобы заставить себя смотреть глазами собственного тела, при этом сознанием, распластанным по паутине силы, продолжая фиксировать местоположение ключа.
Занила "впала" в собственное тело (по-другому не скажешь), одновременно вываливаясь на обычный уровень зрения, и при этом чуть не рухнула на землю. На ногах, оказывается, нужно заново учиться стоять! Но теперь она знала, где ключ. И сводящая с ума горечь сожаления о смерти частички себя сразу стала слабее. Она не исчезла совсем, но словно отодвинулась на задний план и теперь звучала как-то глухо, позволяя надеяться, что со временем исчезнет вовсе. "Неужели уровень зрения влияет?" Эту мысль обязательно нужно будет обдумать. Попозже.
Восемь шагов вправо, руки зарываются в сырую и холодную массу листьев. Вот он! Пальцы сжимаются вокруг твердого металла.
"Она так и не смогла открыть дверь"
Что ж, вторая попытка. Руки ощупывают влажный металл в поисках замочной скважины.
"Ты пойдешь со мной?
Нет"
Это было полгода назад.
"Почему?"
Потому что не видела смысла покидать школу? Или потому, что боялась быть пойманной, наказанной, убитой?.. Вчера она умерла. Не вся, конечно. Но и этого оказалось достаточно. (На этом месте полагается горькая усмешка.)
А умирала она уже не в первый раз. И каждый раз то, что оставалось, продолжало жить дальше, не в силах перейти за Черту. В первый раз это случилось, когда клыки Зверя вонзились ей в горло, разорвав артерию. Он бросил ее тогда на поляне, медленно заносимой пушистым снегом (ее или поляну?), посчитав ее мертвой. Наверное, он даже был прав. Но внизу, в деревне, еще жили те,
Следующие свои смерти она помнила хуже. Волки в лесу? Княжеский воевода? Хлыст купца? Сегодня было по-другому. Серый пепел, опадающий на землю?.. Сегодня утром она умерла еще раз. Похоже, за Чертой она все-таки окажется. Пусть и собранной по частям!
Обе руки ободраны в кровь, пара ногтей, кажется, сломана, плечо и бедро отбиты: ключ никак не желал поворачивать в замочной скважине, и Занила с силой толкала дверь, падая на нее всем телом. Потом попробовала тянуть. Оказалось, что нужно было слегка приподнять. Что поделаешь: зима в Догате. А каждая дверь размокает по-своему.
Занила выбралась за пределы школьной стены, закрыла за собой дверь, не потрудившись, правда, запереть замок, и, поскользнувшись, чуть не скатилась кубарем в овраг, начинавшейся сразу за этой стеной. Забавно бы получилось, сверни она здесь шею!
"Ты пойдешь со мной?
Нет"
Все верно, с ней она так и не пошла. Что же она делает здесь этой ночью? Что изменилось за полгода, прошедшие с того разговора? Она перестала бояться смерти? Или?..
"Мне нужно пробраться в один знатный догатский дом"
"В богатый догатский дом можно попасть не только в качестве рабыни"
А спуститься в овраг оказывается можно, не только стоя на ногах.
А на догатских улицах грязи не было. Каменные мостовые отлично справлялись со своей задачей, и Заниле лишь время от времени приходилось обходить лужи, почти незаметные в эту пасмурную ночь. Луну пытались заменить масляные плошки, то здесь, то там горевшие на домах. Но теней оставалось вполне достаточно для маленькой рабыни, не желающей быть замеченной.
В овраг Занила скатилась практически кубарем. Нет, от калитки, конечно, отходила вполне приличная тропинка. Но Занила прекрасно понимала: от школы нужно уходить как можно быстрее и как можно дальше. Овраг вывел ее на задворки какого-то огромного дома. Снова пришлось идти вдоль забора, обходя огороженное поместье. Внутрь Занила совсем не рвалась. А потом вдруг неожиданно мокрые зимние заросли кончились, и она оказалась на вполне приличной улице. Причем, судя по ее ширине, состоянию брусчатки и громадам домов, возвышавшихся за заборами с обеих сторон, квартал был не самым бедным. Что ж, вперед!
Рабыня шла быстро. В кармане серого форменного платья по-прежнему лежали ножницы, прихваченные из школы. Заниле хотелось найти местечко поукромнее, чтобы остановиться и заняться ошейником. Не делать же, правда, это прямо посреди улицы? И еще ей где-то нужно было раздобыть одежду, не важно, на сколько простую и бедную - лишь бы на одеяние рабыни не походила!
Улица пошла под уклон, и одновременно с этим дворцы по сторонам кончились. Вдоль дороги теперь тянулись дома поменьше и явно поскромнее. Занила, прожив в Догате целый год, ни разу не выходила за пределы школы и знала город только по рассказам других рабынь, кто был из местных. Этих знаний хватило, чтобы догадаться: в портовой Догате кварталы бедняков располагались у побережья, а чем богаче дома, тем выше они стремились забраться на окружающие холмы. То есть, спускаясь, она уходила из зажиточного района города. Занила не повернула назад: в том виде, в каком она сейчас, устраиваться прислугой в знатный дом - дело безнадежное, а вернуться она всегда успеет.