Дочь моего друга
Шрифт:
В теории, потому что практиковать это я отказалась напрочь. Но Феликс все равно настоял.
— Бери, красивая. Тут минута дела, вставила и вынула. Быстрее чем секс. Зато у тебя пропадут всякие сомнения.
— Я сначала поговорю с Демидом, — повторяла я упорно. Феликс вгляделся пристально, затем согласно кивнул.
— Поговори. Конечно поговори. Он тебе все расскажет как на духу. Чистосердечно признается и раскается... — неожиданно резво поднялся и навис надо мной глыбой. — А главное,
Резкий рингтон возвращает в действительность, вижу на экране имя Демида и боюсь ответить на вызов.
Я. Боюсь. Демида.
Нет, это что-то нереальное. Надо не так.
Я. Сошла. С ума.
Вот так правильнее.
Беру телефон, смотрю на имя, которое по прежнему вызывает у меня учащенное сердцебиение. Я совсем потерялась в своих страхах. И боюсь я совсем не Демида, а того, что все, сказанное Феликсом, окажется правдой.
Отвечаю на звонок и подавляю дрожь, услышав в трубке знакомый и любимый до щемящей боли голос. Я не позволю никому нас разлучить. Ни за что.
— Привет.
— Привет, малыш, почему так долго не отвечала?
От хрипловатых ноток, звучащих в моем ухе, я готова расплакаться. В последнее время со мной это происходит все чаще, Демид даже предлагал сходить к неврологу. Он заботится обо мне, пока я подозреваю его черт знает в чем.
— Извини, не слышала, телефон на беззвучке.
— Ты не дома?
Он знает, что я не дома. Зачем тогда спрашивает?
Одергиваю себя. Мой мужчина волнуется обо мне, в его словах нет никакого криминала.
— Решила прогуляться, побродила по торговому центру. А ты в офисе?
— Да, собрался на обед. Составишь компанию?
— Конечно, куда ехать?
— В «Мельбурн», это рядом, я тоже выезжаю.
— Хорошо, любимый, до встречи.
— До встречи, малыш.
Демид отбивается, я выруливаю со стоянки. Наш разговор всегда такой, без лишних соплей и размусоливаний. И с самого начала был, потому что Демид такой. Сдержанный, немногословный. А совсем не потому, что он ко мне равнодушный...
В ресторан приезжаю первой, и когда Ольшанский входит в зал, у меня на глаза наворачиваются слезы. От того, какой он высокий, широкоплечий и красивый. От того, каким жадным взглядом на него сразу начинают пялиться женщины. От того, что он первым делом осматривает зал, выцепляет меня, и его глаза вспыхивают.
Не представляю, что я смогу без него жить. Просто не представляю.
Я же не выживу.
Меня мурашит от одного его взгляда, от его присутствия. От кривоватой улыбки, от стриженого затылка.
— Привет, — наклонившись, целует. Упирается рукой в стол и рассматривает. — Опять плакала?
— Все хорошо, Дем, — беру его ладонь, провожу
— Мне это не нравится, малыш, — хмурится. — Я хочу чтобы у тебя там мокро было, а не здесь, когда ты меня видишь.
Он гладит меня ладонью по щеке, а глазами показывает вниз, на часть тела, что спрятана под столом. Не сдерживаюсь, накрываю его руку своей и ласкаюсь щекой.
— Не обращай внимания, я просто тебя люблю.
Его ладонь шероховатая, сухая и крепкая. Поворачиваю голову и целую теплую кожу, Демид ощутимо вздрагивает.
— Может в вип, малыш?
Но если раньше я бы облизнула губы и кивнула, то сейчас мысль об этом вызывает панику.
— Ты голоден, — скольжу рукой по колючему затылку, — и уставший.
— Есть немного, — кивает Демид и усаживается за стол. Оборачивается на официанта, который все это время терпеливо ждал в стороне, не мешая нам разговаривать. Теперь он мигом оказывается возле стола и предлагает меню. — Нам побыстрее, пожалуйста.
— Что у тебя на работе? — спрашиваю, когда заказ сделан. Демид трет переносицу.
— Как обычно. А у тебя как? Купила что-нибудь?
— Да ничего, — пожимаю плечами, — перемеряла гору шмотья, но ничего нормально не село.
— Расскажи, — хмыкает Демид, — на тебя мешок надень, будешь как с подиума. Да, малыш? Моя красивая девочка...
Он переплетает пальцы, подтягивает к груди, я подаюсь ближе. Демид крутит головой по сторонам.
— Слушай, кажется, мы зря не пошли в вип. Я что-то уже и не такой уставший...
Не успевает, нам приносят блюда, и он с жадностью набрасывается на еду. У меня аппетита ноль, но я через силу заставляю себя жевать салат. Демид следит чтобы я хорошо питалась, ему все время кажется, что я недоедаю.
Когда он сытый и расслабленный откидывается на спинку кресла, решаю долго не кружить вокруг да около.
— Дема, тебе знакомо имя Феликс Фокс? — спрашиваю в лоб. И осекаюсь видя, как меняется его лицо.
— А ты его откуда знаешь? — спрашивает он резко. Былой расслабленности как и не бывало, Демид выпрямляется в кресле злой и собранный. — Вы знакомы?
— Слышала от отца, — придумываю на ходу, — он говорил, что этот Феликс странный.
— Он говнюк и долбоеб. Но почему ты спросила именно сейчас? — цепкий взгляд Демида просвечивает насквозь. — Говори правду, Арина!
Я не успеваю ничего ответить, как у него звонит телефон. Демид слишком мне доверяет, его внутренний динамик звучит слишком громко. И я слышу то, что совсем не хотела бы слышать.
— Демид Александрович, взяли киллера по делу Покровского. Он дает показания. Демид Александрович, он...