Дочь моего врага. Цвет горечавки
Шрифт:
Когда я, совершенно ошарашенная, вышла из покоев митеры Хтонии (которая, кстати, похоже, пожалела о своей минутной откровенности, так как напоследок уж очень стала стращать меня разными карами, если я кому-то проболтаюсь), оказалось, за поворотом меня поджидает Кириаки. Под туникой у нее что-то заметно топорщилось, но если не приглядываться, было незаметно.
— Вот это гарпия Хтония дала! Разболтала такой секрет! — воскликнула она и я сделала вывод, что блондинка как-то умудрилась и одежку спереть и нас подслушать. — Слышишь, Горечь, а ты не хочешь
— Нет, Кириаки, — я с горечью покачала головой. — Митера Хтония права! Я не нужна ей, раз она принесла меня в храм…
— Глупая Горечь! — Кириаки сплюнула прямо на пол. — Мало ли какие у нее были обстоятельства? Может, она вообще тебя спасала? По-моему, уж лучше так, чем мой папаша, который хочет сделать из меня ревностную фанатичку. Горечавка, до чего же надоело, что все, кто угодно, решают за меня, как мне жить! Когда есть, в чем ходить, с кем спать! Представляю, как перекосится самодовольное лицо родителя, когда он узнает, что я сбежала из храма!
Кириаки хихикнула, и получилось у нее так заразительно, что я почему-то засмеялась в ответ.
А о родителях больше старалась не думать. Не сочинять добрых и наивных сказок, которые, оказывается, бесконечно далеки от правды. И не грустить!
Как-то, в погожий апрельский денёк мы вместе с прихрамовыми девушками играли в саду. Я просто обожаю подвижные весёлые игры и очень радуюсь, когда послушницы берут меня. К сожалению, такое бывает достаточно редко, да и роли в играх мне достаются самые неблаговидные, но я не унываю. Лучше так, чем грустить в одиночку в своей комнате или в какой-нибудь отдалённой части сада.
Вот и сейчас — мы играли в жмурки, и водила все время я.
Глаза мне плотно завязали красным шёлковым шарфом, и я, как слепая, бродила по полянке, а девушки, заливисто хохоча, бегали вокруг меня, хлопали в ладоши и кричали:
— Холодно, холодно, Горечь!
— Ещё холоднее!
— Не поймаешь, не поймаешь!
Я разозлилась и решила про себя, что сейчас точно кому-то несдобровать! Ориентируясь на хлопки и смех, я сделала обманный выпад и резко развернулась.
Оп! Вот кто-то и попался! Держу крепко, не вырвется!
Возбужденные голоса девушек вдруг смолкли.
Хм, и этот кто-то тоже держит меня, что довольно странно, по идее он должен, наоборот, удирать…
Уже чувствуя неладное, я стянула шарф и ахнула. Я прижималась к какому-то совершенно чужому и незнакомому мужчине, он крепко обнимал меня, а послушницы смотрели на это во все глаза.
Дело в том, что мужчины у нас — очень редкие гости, на территорию храма Джерт пускает их крайне неохотно и только по каким-то важным делам.
Судя по всему, дело у Джерта с незнакомцем было из разряда очень важных, потому что вид тот имел серьёзный, я бы даже сказала, официальный. Правда, эта официальность с него довольно быстро слетела — мужчина смотрел на меня во все глаза, и убирать руки
Он был взрослый — старше меня лет на десять, и он был некрасив. Ну, прямо вот, как я. Отталкивающие, резкие черты лица, слишком тонкие губы, широкий рот, гладко зачесанные, но жидкие тёмно-каштановые волосы с рыжеватым отливом… Слишком высок, слишком худ…
Но было в нём и кое-что, что разительно отличало его от меня, а именно — уверенность, с которой он себя держал. Очень дорогой костюм из бархатистой тёмно-синей ткани, которая мягко терлась о мои оголённые плечи, свидетельствовал о высоком статусе гостя. Зеленоватые глаза цвета персидской больной бирюзы смотрели оценивающе.
Да, сейчас он меня оценит, и поймёт, что явно не ту девушку обнял. Несмотря не то, что мужчина был некрасив, что-то подсказывало мне, что женщин он имеет только самых лучших. Возможно, даже красивейших женщин Лигейи.
— Простите, я вас не видела… — еле вымолвила я.
— Это вы простите! Похоже, я испортил вам игру… — незнакомец, наконец, отпустил меня и, не оглядываясь, пошел по дорожке к крылу храма, которое занимал жрец Джерт.
А я, как дурочка, осталась стоять и смотреть ему вслед.
— Эй, Горечь, прямо для тебя женишок! — зашептались, захихикали девчонки, тоже проводя мужчину взглядами.
ГЛАВА 7. В купальне
Пожалуй, гость оказался прав, потому как после его появления все как-то расхотели играть в жмурки и затеяли прятки. Мне уже порядком надоело водить, о чем я и объявила, и Спиридула, славящаяся тем, что отыскивала девушек, в каких бы изощрённых местах они не прятались, вызвалась водить.
К слову, меня красноволосой никогда найти не удавалось! Пусть поищет! Я с азартом бросилась в глубину сада, к моему излюбленному местечку, о котором никто не знал.
В разлапистой кроне огромного абрикосового дерева я могла прятаться целую вечность, уютно устроившись на как будто специально предназначенном для пряток суку, скрытом шелестящей по ветерку листвой. Абрикос уже плодоносил и, вдыхая одуряющий запах, я уже представляла, как вопьюсь зубами в мясистую мякоть.
Но что это? Приглядевшись, заметила в ветвях маленькую птичку, которая билась в тонких серебристых силках, похожих на паутину. Скорее всего, бедняжка попала в сеть на земле, каким-то чудом смогла подняться в воздух, но сеть запуталась вокруг ветки, окончательно поймав несчастную в ловушку.
Я ловко забралась на дерево и стала осторожно подбираться к птичке, которая, заметив меня, испуганно заверещала, наверное, подумав, что это я ставила силки. В том месте, где она запуталась, ветки были тонкими, и вряд ли меня выдержали, но я решила рискнуть.
Птаха была совсем маленькая, с тонким клювом и заострёнными крыльями, а цвет оперения ее был лазурным и настолько ярким, будто светился изнутри.
Сеть оказалось тонкой, но на удивление прочной, однако, в конце концов, я все-таки разорвала ее и, бережно вынув маленькое шелковистое тельце с бешено бьющимся сердечком, осторожно раскрыла ладони.