Дочь моего врага
Шрифт:
— Но не сегодня.
Рыцарь не мог бы выразиться яснее. Он не хотел с ней танцевать. Анна оценила его поведение правильно, ошибки быть не могло.
Глаза Анны расширились, и в них появились растерянность и боль, отчего Артур почувствовал себя неуклюжим болваном.
— Конечно, — сказала она тихо, и щеки ее окрасил румянец смущения. — Сожалею, что я вас побеспокоила.
Она опустила глаза и отступила на шаг.
И он снова почувствовал это… нечто странное, что уже чувствовал тогда возле церкви.
Он провел руками по волосам, стараясь прогнать это чувство, эту настоятельную потребность, и утихомирить внезапно возникшее беспокойство. Но это не помогло.
«Ах, черт возьми!»
Он потянулся к ней.
— Постойте, — сказал он, удерживая ее за руку.
При его прикосновении Анна замерла и осталась стоять, не глядя на него, а на щеках ее все еще горел румянец.
Он отпустил ее руку.
Анна вскинула подбородок и спросила:
— Да?
Их взгляды встретились, и Артур мысленно обругал себя.
Что, будь он проклят, он собирался сказать?
«Я польщен, но ничего не выйдет. Я здесь для того, чтобы уничтожить вашего отца».
Или: «Я не могу танцевать с вами, потому что опасаюсь, что вы можете узнать во мне шпиона Брюса, спасшего вас возле церкви».
Анна смотрела на него, ожидая объяснений.
— Меня ждет неотложное дело, — пробормотал он, понимая, что ведет себя как идиот.
Ему не следовало болтать. И с какой стати он должен ей что-то объяснять?
Он чувствовал на себе ее испытующий взгляд, чувствовал, как ее взгляд проникает в него, и у него появилось неприятное ощущение, будто она видит больше, чем он хотел ей показать.
— И ничего больше? — сказала она, заполняя паузу.
Он пожал плечами:
— Ни на что другое у меня не остается времени.
На губах ее появилась недоверчивая улыбка:
— Разве рыцари не имеют право хоть один день отдохнуть и повеселиться?
Ее ответ прозвучал непринужденно. Его же был тяжеловесным:
— Нет, не все. По крайней мере не я. Тем более когда впереди маячит война.
Он почти сожалел о своей честности, когда заметил тревогу в ее полных ожидания больших синих глазах. Было ясно, что ей не хотелось думать о тяжелой ситуации, в которой оказался отец. Неужели она могла быть такой наивной или, возможно, жила в каком-то фантастическом мире? В мире пиров и праздников, счастливо покоящаяся в лоне своей семьи, пока война заворотами ее дома правила бал и творила хаос.
Его слова произвели на нее именно такое впечатление, на которое он рассчитывал с самого начала. Когда она снова посмотрела на него, он не заметил в ее взгляде и намека на особый женский интерес. Она теперь смотрела на него, как на любого другого воина, явившегося служить отцу. Он только сейчас увидел разницу между прежним и теперешним ее взглядами.
— Ваша приверженность долгу достойна
Артур испытал желание рассмеяться. Если бы она только знала! Едва ли его присутствие в доме Джона Лорна можно было счесть везением. Он не был рыцарем на службе у ее отца. Он только играл эту роль. Он был горцем, хайлендером. И единственным кодексом, которым руководствовался, было стремление победить. Убить или быть убитым.
Внезапно возле его собеседницы оказалась другая ипостась леди Мэри, только старше и полнее.
— Вот ты где, дорогая. А я везде ищу тебя.
— В чем дело, матушка?
Нотка беспокойства в голосе Анны взволновала его. Ее не следовало огорчать.
— Мужчины снова толкуют об этом ужасном Роберте Брюсе. А твой отец гневается. — В голосе матери звучал страх. — Ты должна что-то сделать.
— Не волнуйся, — сказала Анна, похлопав мать по руке. — Я обо всем позабочусь.
Артур заподозрил, что Анна слишком многое брала на себя.
Леди Мэри оглядела его и, по-видимому, поняла, что прервала их беседу. Она одарила его смущенной и извиняющейся улыбкой.
— Прошу прощения, сэр. Вам придется дождаться следующего танца.
— Речь не идет о танце, — сказала Анна твердо. — Сэр Артур уходит.
Хотя ее тон не был невежливым, Артур понял, что она сбросила его со счетов.
Не удостоив его прощального взгляда, Анна последовала за матерью и исчезла в толпе гостей.
Несколькими часами позже Анна постучала в дверь солара своего отца.
Он пригласил ее войти и отпустил свою охрану.
Анна дождалась, пока члены клана покинут комнату, и приблизилась к отцу.
— Ты хотел меня видеть, отец?
Джон Макдугалл, лорд Лорн, сделал дочери знак занять место напротив себя. После утомительного праздника она чувствовала себя измученной и охотно села. Была уже почти полночь.
Личный слуга отца нашел ее до того, как она удалилась на покой. Хотя ей с трудом удавалось держать глаза открытыми и каждая косточка в теле болела, Анна и не подумала отказаться. Вызовом отца невозможно было пренебречь.
Лорн окинул дочь долгим взглядом.
— Мне надо, чтобы ты кое-что сделала для меня.
— Конечно, — сказала Анна не колеблясь. — Ты хочешь, чтобы я снова навестила твоего кузена, епископа Аргайлла?
Он покачал головой, и рот его искривился в смущенной улыбке:
— Не в этот раз.
Лорн помолчал и бросил на Анну понимающий взгляд.
— Я заметил, что ты разговаривала вечером с одним рыцарем.
В нерешительности она прикусила губу.
— Я говорила со многими. Я сделала что-нибудь не так? Я думала, ты хотел, чтобы я помогла новоприбывшим почувствовать себя желанными гостями.