Дочь Некроманта
Шрифт:
Слишком уж старается, улыбаясь, этот самый Фарбриан.
Слишком уж хочет убедить, что все в порядке и нет никакой опасности.
Значит, опасность есть.
Ниакрис в совершенстве усвоила золотое правило поури — не доверять даже собственному отражению в зеркале.
Однако она, само собой, кивала головой и со всем соглашалась.
Так началась ее недолгая жизнь в монастыре.
О, она оказалась очень прилежной ученицей. Наставникам она внимала с широко раскрытыми глазами, и при этом ей
Мир ужасен и несправедлив — говорили ей. Разве ты не согласна, девочка? Где твои родители, твой дом, твои друзья?..
Она послушно кивала.
Мир — юдоль скорбей и несчастий. Смерть — великая избавительница от страданий. Но люди не знают ее истинной природы, они боятся ее — потому что уходят в нее неподготовленными. А здесь, в стенах монастыря, постигаются глубинные законы Бытия, законы, которые позволяют заглянуть в ту самую бездну, что бессчетные века так страшит всех смертных.
И мудрые готовятся к тому, чтобы в назначенный им день перешагнуть роковую черту во всеоружии. И она, Лейт (ее нового имени тут так и не узнали), — она должна помочь им. Камни Власти отныне подчиняются ей — по закону крови! — и она должна учиться прилежнее, прилежнее, еще прилежнее…
Она старалась. Очень старалась.
И только ночью она позволяла себе — о, не поиграть! — а просто посмотреть на свою единственную верную спутницу — живую тряпичную куколку. О которой аколиты монастыря, само собой, ничего не знали.
Камни Власти. Невесть откуда взявшиеся и кем сотворенные. Невесть как попавшие в монастырь. Но очень, очень, очень могущественные.
…Тонкие руки Ниакрис, так и не отмытые до конца от грязи, похоже, навек въевшейся за время, проведенное в лагере поури, скользили над Камнями. Разложенные в строгом порядке на мраморном резном постаменте — черный на западе, белый на востоке, алый на юге, голубой на севере, в промежутках — зеленые и желтые. Слабо светящиеся, мерцающие, переливающиеся… красивые. Умиротворяющие.
И вместе с тем — смертельно опасные.
Под «властью» здесь понимали только и только Силу.
А Силу, в свою очередь, трактовали только и только как способ уничтожения.
Ниакрис закрывала глаза, и тогда Камни, казалось, начинали говорить с ней. Она не разбирала слов, да они и неважны были сейчас. Камни жили, они накопили силу — и им не терпелось пустить эту силу в действие.
Но было и еще что-то в них, мрачная память, жестокая память, которую бездушные Камни навсегда впитали в себя, с самым первым упавшим на них лучом света. Они не имеют своих желаний, их память накладывается на память очередного владельца и…
Кто знает, что происходит тогда?
И как разорвать это кольцо?
Скользят, скользят ладошки…
Тряпичная куколка испуганно прижимается к хозяйке, таращит на мерцающие камни совсем недавно нарисованные глазенки…
Камни могущественны, но они вне тебя. Они дадут тебе силу, но они с легкостью дадут силу и твоему врагу. Они не служат никому, кроме самих себя…
Что будет с ней, когда она найдет способ высвобождать заключенную в Камнях страшную разрушительную мощь?.. Что с ней сделают аколиты этого странного монастыря, так непохожего на все остальные святилища Спасителя?
Скользят, скользят ладошки…
И девочка видит медленно заваливающиеся внутрь себя стены какого-то исполинского святилища, пылающее небо над ним, и жуткого вида черное пятно над гибнущим колоссом; и оттуда, из этой черноты, тянутся, тянутся на запад нити не то дыма, не то пара, и этот не то дым, не то пар чернее и непрогляднее самого глубокого мрака — даже в подземных пещерах, наверное, больше света.
Стены падают, точно громадные морские волны, взметывая облака красной кирпичной пыли — и кажется, что весь воздух вокруг внезапно заполнился кровью…
А потом видение гаснет, уступая место другому — красная пыль и в самом деле оборачивается кровью; и эта кровь застывает, обращаясь в округлые алые камни, точно рубины, и камни эти медленно-медленно, нехотя катятся к морю и скрываются в сторонящихся их волнах…
Красные, красные, красные камни. Свет дробится на острых гранях, и кажется — они режут даже лучи щедрого солнца.
Что за этим стоит?.. Что значат эти видения?..
Лейт вновь и вновь садилась к низкому мраморному постаменту, до рези в глазах вглядывалась в мерцание Камней Власти, стараясь угадать, что ждет ее саму; и ответ на этот вопрос она получила очень быстро.
…Пару месяцев спустя она уже прилично умела управляться с талисманами. Конечно, ее умению было далеко до изощренной магии старших — она с легкостью усваивала заклятья разрушения и уничтожения, но вот с созиданием выходило скверно, так что Фарбриан только вздыхал и качал головой.
— Это не по твоим способностям, Лейт, — укоризненно втолковывал он девочке, когда ей в очередной раз не удавалось заставить груду камней сложиться в некое подобие шагающего чучела. — Ты с легкостью спалишь весь лес вокруг монастыря или высушишь реку — так что ж такое с этим простеньким колдовством? Прошу тебя, сосредоточься и попробуй еще раз…
Она пробовала — и, совершенно выжатая, в конце концов дожидалась помилования.
— Ну, так себе, конечно, — бормотал Фарбриан. — Но все-таки лучше, чем в прошлый раз…
Ниакрис точно знала, что это неправда. Лучше не становилось. Так зачем старому волшебнику врать ей?
Луна дважды народилась и один раз умерла. Наставало второе новолуние — новолуние, время, когда силы ночи велики как никогда — и когда должны твориться все самые темные и разрушительные обряды.
Так, по крайней мере, утверждали книги. Но Ниакрис уже знала, что это неправда. Все зависит только от тебя самого. Ты можешь сплести чары ужаса и смерти даже посреди яркого солнечного дня. Как, собственно говоря, и поступали все настоящие волшебники.