Дочь палача и ведьмак

Пётч Оливер

Симон проигнорировал скрытый упрек.

– Андексская хроника написана старинным наречием, ее чтение занимает время, – пояснил он. – Пока я лишь узнал, что когда-то здесь стояла крепость графов Андексских и Меранских, которую позднее разрушили Виттельсбахи. С тех пор их династия управляет Баварией, и Андексом в том числе. Потому-то граф Вартенберг и хранит третий ключ от сокровищницы.

– Подожди-ка! – воскликнула Магдалена. – А может, это Виттельсбахи решили прибрать облатки к рукам? Им наверняка не по душе то, что реликвии

до сих пор хранятся в монастыре, хотя они уже не одну сотню лет правят на этих землях.

– Виттельсбахи и вправду постоянно пытаются забрать облатки в Мюнхен, – задумчиво ответил Симон. – Лет двести назад их даже продержали какое-то время в герцогской часовне. Каждую неделю к ним приходило по шестьдесят тысяч паломников, и деньги в казну рекой текли. Но чтобы граф похищал облатки?.. – Лекарь склонил голову. – Не знаю. Даже если и так, то он кого-нибудь нанял бы. И что делать с ними в Мюнхене, если их все равно не покажешь народу – ведь они будут считаться украденными.

– Я просто предположила, – надулась Магдалена. – Может, ты что-нибудь получше придумаешь.

– Проклятие, так мы ничего не добьемся! – вмешался Куизль, который до сих пор молча набивал трубку. – Мы топчемся на месте, как холоп ночью в нужнике… Вот что мы сделаем. – Палач показал на Симона: – Ты выяснишь побольше об этих графах. Возможно, Магдалена выдала не такую уж и дурную мысль, как может показаться поначалу. А я, с благословения Божия, снова влезу в эту вонючую рясу и осмотрюсь в монастыре.

– А я? – с любопытством спросила Магдалена.

– А ты займешься наконец своими засранцами. – Палач запыхтел трубкой и встал. – Самое время поучить их послушанию, – пробормотал он и показал на детей. – Они, как я посмотрю, сейчас покойника раскопают.

И верно, мальчики заняты были тем, что рыли руками землю на свежей могиле. Маленький Петер уже выкопал порядочной глубины ямку.

– Нет! – крикнула Магдалена и устремилась к напуганным детям.

Они даже не поняли, в чем провинились, а мама уже спешно оттаскивала их от могилы.

– С ума сошли? – напустилась она на них. – Что, если кто-нибудь из монахов увидит, как вы раскапываете их собрата…

Она резко замолчала, прочитав имя на деревянном кресте, воткнутом в рыхлую землю.

Requiescat in pace, Filius Vitalis

14.9.1648 – 15.6.1666

Это была могила юного Виталиса.

– Вы только посмотрите, – прошептала она. – Похоже, беднягу похоронили в большой спешке. И с погребением особо не церемонились.

Рядом находилась еще одна свежая могила. Магдалена не удивилась тому, что в ней, согласно надписи на кресте, покоился послушник Келестин, подручный аптекаря. Она подозвала отца и Симона, и все трое молча уставились на надгробия.

– Проклятие! – прошипел Фронвизер. – Должно быть, их похоронили вчера второпях. А я хотел еще раз посмотреть

на их раны и это странное свечение… Не исключено, что в первый раз я что-нибудь и упустил.

Магдалена наградила детей подзатыльниками и погналась за ними, когда они вскарабкались на очередной могильный холм.

– Это наверняка приор! – крикнула она на бегу. – Он не хочет, чтобы мы и дальше разнюхивали. Но об этом пусть даже не думает.

– Во всяком случае, теперь, чтобы разнюхать хоть что-то, придется вам копнуть поглубже, – проворчал Куизль и окинул взором кладбище. – И вообще, здесь в последнее время подозрительно много людей мрет. Я вот насчитал уже шесть… нет, семь свежих могил.

– Это, видимо, проклятая лихорадка, – пожал плечами Симон. – Только вчера у меня на руках два паломника умерли. Их, похоже, хоронят как можно скорее, чтобы не возбуждать беспокойство.

– А с этой тогда что?

Куизль прошел еще несколько метров и остановился перед свежей могилой. Земля на ней была черная и влажная.

– А что с ней не так? – спросил Симон. – Очередная могила, и что?

– На крест посмотри.

Только тогда лекарь заметил скошенный крест, почти целиком зарытый в землю. Он прищурился и прочел имя на табличке.

R. I. P. Pater Quirin

7.12.1608 – 2.5.1666

– Все равно не понимаю, что здесь такого необычного, – сказал Симон. – Человек умер в почтенном возрасте, немного не дожив до шестидесяти. Господь призвал его к себе, и…

– Земля свежая, – перебил его Куизль. – Как она может быть свежей, если с тех пор, как его похоронили, прошло больше месяца?

У Симона челюсть отвисла от изумления.

– Вы… вы правы, – прошептал он. – Выглядит так, словно землю только вчера вынули.

– Или могилу раскапывали еще раз. Смотри. – Палач показал на край могилы. – Здесь уже наросло немного травы, но земля рядом черная и сырая. К тому же тут и следы есть.

– Следы?

Симон наклонился и увидел, что с краю от могилы действительно отпечатались следы подошв. Чуть поодаль они уже терялись в высокой траве.

Внезапно лекарь заметил среди травы что-то белое. Он наклонился и подобрал мокрый от дождя и росы платок из тончайшего шелка и с вышитой в углу крошечной монограммой.

А.

Симон вздрогнул, когда понял, что эта буква ему напоминала.

А, то есть Аврора.

– Господи! – прошептал он. – Возможно ли это?

С платком в руках Симон вернулся к палачу и поделился своими опасениями.

– Думаешь, этот платочек и вправду принадлежит автомату? – с сомнением спросил Куизль. – Значит, этот голем был здесь прошлой ночью и откапывал мертвецов? Ты в самом деле веришь в это?

Симон задумчиво помял в руках мокрый платок, ткань еще сохранила едва уловимый запах духов.