Дочь пирата
Шрифт:
— Я люблю тебя, мой блистательный, бесстрашный… шедший… — прошептала Серафина, вновь приникая к нему. — я обязана тебе жизнью.
Ничем ты мне не обязана. Только позволь мне остаться здесь с тобой.
Серафина поцеловала его волосы.
— Никуда ты не пойдешь. Ложись ко мне и отдыхай. Ты сем изнемог. Я пошлю за едой и питьем…
— Я хочу лишь тебя.
Простые слова пронзили ей сердце. Принцесса отодвинулась и ласково взяла в ладони лицо Дариуса.
— Бедный мой малыш, — нежно промолвила она. — и с тобой сделали… У тебя ужасный вид.
— Угу, — пробормотал Дариус, целуя ее шею, обводя ладонями бока, пока руки его не легли ей на бедра. — Поцелуешь, чтобы боль прошла?
Серафина охотно исполнила его просьбу.
— Не могу поверить, что ты здесь. О Боже, я хотела умереть, думая, что ты погиб. Дариус, пообещай, что мы больше никогда не расстанемся. Обещай, что больше никогда не будешь так пугать меня…
Он нагнул голову и повел цепочку поцелуев ожерельем по ее шейке, от одного розового ушка к другому.
— Я люблю тебя, Серафина. Из-за этого я отправился туда. Я никогда не любил никого, кроме тебя.
— Я тоже тебя люблю. Так сильно!.. — Ее рука скользнула к нему на грудь.
Его руки крепче сжали трепещущее девичье тело и передвинулись ниже. Серафина наслаждалась, осязая его.
— Господи, как же я по тебе соскучился! — прошептал он, бережно взяв в ладонь ее грудь. Опустив глаза, Дариус с жадностью смотрел на просвечивающую сквозь тонкий муслин ночной сорочки нежную плоть. Его взор был полон мучительной неги.
Он выкрикнул ее имя, взял в ладони лицо Серафины и приник к ее рту.
Дариус опустил Серафину на постель. Целуя девушку с изысканной нежностью, он уложил ее на спину и накрыл своим мощным твердым телом.
Опершись на локти, Дариус покрывал поцелуями ее веки, лоб, щеки и подбородок. Завершив последний долгий и самый сладостный поцелуй, он приподнял голову и внимательно посмотрел ей в глаза. Губы его были влажными от поцелуев и чуть припухли.
Дариус сдвигал ночную сорочку все выше и выше. Вперемежку с поцелуями он покусывал нижнюю губку Серафины, побуждая трепещущий ротик открыться шире. Она льнула к нему всем телом. Однако к восторгу Серафины примешивался легкий страх. Девушке казалось, что ей никогда не удастся приручить этого человека. Это не по плечу никому.
Дариус чуть отстранился от Серафины и бережно снял с нее сорочку. Принцессу вдруг охватила невероятная робость. Она лежала перед ним нагая, с разметавшимися по подушке волосами, и чувствовала, что заливается краской стыда. Ей почему-то захотелось закрыться руками. Непонятно… ведь раньше она никогда этого с ним не испытывала. Но сегодня все было иначе, и они оба это понимали.
Дариус приостановился и сел на постели. Склонив голову, он смотрел на принцессу и чуть улыбнулся, нежно и тепло.
— Ты готова к этому? — спросил он.
— Думаю, да. Я знаю, что люблю тебя. Да!
— Расслабься. — Дариус нежно улыбнулся и поцеловал ей живот. Его длинные ресницы опустились тяжелыми веерами, когда он поцеловал ее бедро… оба ее бедра… Эти легкие порхающие поцелуи воспламенили кровь Серафины,
— Ч-что ты делаешь?
— Люблю тебя, принцесса.
Матрас прогнулся под тяжестью его тела, когда Дариус придвинулся ближе, опустил голову между бедер Серафины и поцеловал там… А потом еще раз и еще… едва ощутимо, осторожно, деликатно. Затем он стал изучать ее, трогая большим пальцем… круговыми движениями… с умело возбуждал ее, и стоны срывались с губ Серафины, словно со струн гитары. Смущение вновь овладело ею, когда он дотронулся до нее там языком, но вскоре она растворилась в блаженстве. Серафина всецело отдать ему, забыв обо всем.
Внезапно он встал на четвереньки, надвинулся, навис над Серафиной влажным лицом и завладел ее ртом, подчиняя своим поцелуем. Гладя плечи Дариуса, Серафина ощущала, как он дрожит. Быстрым движением он расстегнул брюки. Она помогла ему стянуть их вниз.
Маленький образок Мадонны качнулся и упал на грудь Серафине, когда Дариус опустился на нее, когда его огромная пульсирующая отвердевшая мощь раздвинула потаенные складочки и скользнула в нее. Грудь Серафины вздымалась от частого, бурного дыхания. Сладостное, предвкушение переполняло ее. Тело ныло от жгучей мучительной пустоты, заполнить которую мог только он один.
Обвив Серафину руками, Дариус поцеловал ее и прошептал хриплым от страсти шепотом:
— Никогда не покидай меня, Серафина! Никогда не покидай меня!
Не сводя с нее яростно молящего взгляда, он медленно заполнил ее всю, бережно и нежно продвигаясь в нее, сливая их воедино, в одно порожденное любовью существо. Закрыв глаза, Дариус замер перед тонким барьером, защищающим ее невинность. Серафина взмахнула ресницами, ловя его взор в трепетном изумлении, и увидела слезы на его щеках.
Переполненная любовью, она притянула к себе голову Дариуса. Серафина ощущала, как пульсирует в ней его плоть. Он осторожно приподнял к себе ее бедра, прижался щекой к ее щеке. Его сотрясала неудержимая дрожь возбуждения.
— Я буду любить тебя всю жизнь, — прошептал Дариус и одним сильным движением глубоко вонзился в нее.
Серафина ахнула, глаза ее широко распахнулись.
Дариус шепотом просил у нее прощения, гладил шелковистые локоны, тревожно вглядывался в лицо. С глубоким огорчением он увидел, что по щекам Серафины катятся крупные слезы, стекая на подушку.
— Я сделал тебе очень больно? — Он попытался отодвинуться.
— Нет, нет. — Серафина удержала Дариуса обеими руками стала ласкать его лицо. В боли была радость. Она теперь знала, что круг замкнулся и стал цельным. — Теперь я пометила тебя моей кровью.
Дариус ответил ей взглядом, полным безграничной преданности.
Постепенно его поцелуи и нежные ласки развеяли боль, и ее раскрылось, как цветок, навстречу ему. Он терпеливо ждал, пока Серафина вновь откликнется, целовал се и, гладил лицо и грудь. Она провела руками по его гладильной спине, литым ягодицам, узким крепким бедрам.