Дочь последнего дуэлянта
Шрифт:
– Нисколько не сомневаюсь. Главное, изменится настроение людей. Сын испанки и заложник итальянца станет законным королем, помазанником Божьим, наместником Господа на земле. Все, кто знает Людовика, не сомневаются, что он сразу же примет на себя тяготы правления… И будет безжалостен к тем, кого недосчитается среди своих преданных слуг. Так что скажите принцу, чтобы он не слушал дурных советов, какие дают ему со всех сторон, и в день совершеннолетия короля преклонил бы перед ним колено, принес ему клятву верности и отдал
– А Мазарини?
– Мазарини – всего-навсего министр в изгнании. В данную минуту он не располагает даже лиардом [35] . Лучший способ призвать его обратно – это отказать в повиновении королю.
– Как вы думаете, Ее Величество могла бы удостоить меня аудиенции?
– Не теперь. Она знает, что вы трудитесь всем на благо и что ваше самое заветное желание – это вернуть принца де Конде на верную дорогу. Она также знает, что вы в плохих отношениях с его горячо любимой сестрой, которая считает себя богиней…
35
Лиард – старинная французская медная монета.
Изабель покинула особняк де Бриенн с облегчением на сердце, хотя и сожалела, что не сможет сразу же отправиться в Пале-Рояль. Однако после уверений, которые она получила, теперь ей надо было безотлагательно повидаться с мятежным принцем и успокоить его относительно нелепых слухов об угрозе его жизни. Мысленно вернувшись к разговору со старшей подругой, Изабель поняла, что даже о новом заточении речи быть не может.
– В особняк Конде, – приказала она Бастию, который в этот день служил своей госпоже еще и кучером.
Верный телохранитель предупредил ее, что будет следовать за ней повсюду в этой ведьминской клоаке, которой стал Париж.
– Будьте осторожнее, когда приедем, – предупредил он Изабель. – Говорят, что господин принц превратил свой дом в укрепленный лагерь!
Но когда они подъехали, то ничего подобного не увидели. Перед широко открытыми воротами стоял Франсуа де Бутвиль и громогласно ругал привратника и сторожа, а те в ответ смеялись ему в лицо. Их смех еще больше злил молодого человека. В конце концов Франсуа в сердцах принялся колотить и того, и другого. Изабель выглянула из окна кареты.
– Что тут у вас происходит, милый братец?
– Кретины! Болваны! Идиоты! Что бы ни случилось, только и знают, что скалить зубы! А вы зачем пожаловали, сестра?
– Так-то меня встречает дорогой брат? Обычно вы встречаете меня теплее!
Она выпрыгнула из кареты и подставила брату щеку для поцелуя. Он быстро чмокнул ее, но взгляд его оставался настороженным.
– Итак, что вас сюда привело?
– Не вы, во всяком случае. Вы колючи, как старый чертополох! Думаю, это очевидно,
– Вам не повезло, его нет.
– А где же он?
– Это вас не касается.
– Франсуа, посмотрите внимательно, кто перед вами! Уж точно не прихвостень Мазарини! Для особняка на военном положении дом выглядит приветливо. А вот вы – нет!
Франсуа издал короткий смешок.
– Если бы речь шла о любом другом, я бы счел происшествие забавным, но речь идет о нашем принце!
– Так скажите, что случилось! Я сгораю от нетерпения!
– Садитесь в карету, я сяду рядом с вами.
Франсуа откинулся на подушки, глубоко вздохнул и рассказал, что посреди ночи явился слуга и предупредил принца, что две роты французской гвардии отправились из Сен-Жерменского предместья с намерением, без всякого сомнения, схватить его и отправить в Бастилию. В то же самое время пришло сообщение, что с тем же намерением по равнине Монруж сюда скачет отряд всадников.
– Монсеньор, не медля ни секунды, оделся, схватил оружие и в следующее мгновение уже скакал на лошади в сопровождении своих самых верных людей. Мне было поручено держать оборону и ожидать приезда этих господ…
– И что же? – поторопила брата Изабель, чувствуя, как мурашки побежали у нее по коже. – Они схватили его?
– Они и в мыслях не имели ничего подобного.
– Откуда вы знаете? Они, как я понимаю, должны были появиться здесь и…
– Они не появились. Я поспешил собрать сведения и…
Привратник, стоявший в сторонке, снова залился хохотом.
– Знаете, что послужило причиной бегства Его Высочества? – продолжал Франсуа.
– Жажду узнать с величайшим нетерпением!
– Гвардейцы, отряженные охранять обоз с вином, и крестьяне, направлявшиеся в Париж на рынок по равнине Монруж.
Изабель расхохоталась от души. Несколько минут брат и сестра, вновь сделавшиеся близкими друзьями, смеялись, не в силах остановиться.
– Гроза испанцев пускается в бега, напуганный капустой, морковью и бочками с вином! – едва смогла выговорить Изабель. – Можно просто умереть от смеха! Надеюсь, вы поспешили к принцу и рассказали ему неприглядную правду? Так где же он теперь?
– Не уверен, что имею право сказать вам это.
Лицо молодой женщины вытянулось, от веселого оживления не осталось и следа.
– Надеюсь, вы шутите?
– Дело в том… – Франсуа колебался, явно пребывая в затруднении, – дело в том, что он решил укрыться в своем убежище.
– Но не от меня же, я полагаю? Я не господин де Гито и не веду за собой следом сотню гвардейцев! Говорите же!
– Он решил направиться в Медон…
– С чего вдруг в Медон? Там у него нет никаких владений.
– Нет, но он решил запутать следы. На самом деле он укрылся в Сен-Море. Замок надежен, хорошо укреплен, отлично охраняется…