Дочь – повелительница Зари
Шрифт:
Но со временем мозгоеды пробрались в высшие эшелоны власти. И самое страшное, выработали в себе новое умение: могли ударить сильной, не проходящей несколько дней болью по мозгам демонов вплоть до пятнадцатого уровня. Само собой, что их стали сильно бояться, а со временем они стали фактическими правителями Оазиса Рая.
Но и этого злобным мозгоедам показалось мало. Они умудрились перессорить между собой обоих правителей: своего Верховного Вордана с Креком Салламбаюрским.
Хоть те и были из одного вида мокрастых и даже считались родственниками. Состоялась кровавая бойня, в которой пострадали и люди, и демоны обоих государств.
Окончание своего повествования отшельники выкрикивали уже с другого борта «Жаждущего». Остров прошел сквозь корабль, и они опять скрылись в тумане. Два часа отдыха окончились, и Семен строго взглянул на дочь:
– Надеюсь, ты отлично отдохнула? А то вон Сава тебя уже ожидает. Поспеши!
Часть тринадцатая
Убийственная ревность
Лишь перед ужином задул ветер, да так неожиданно и сильно, что могло показаться, что штиль всем примерещился. Уже через час крутые волны стали прокатываться по верхней палубе, и половина команды «Жаждущего» заняла места по штормовому расписанию, спешно задраивая все крышки люков, иллюминаторов и герметизируя спуски на палубы с каютами.
Однако ужин не был отменен, и в кают-компании на этот раз собрались все без исключения. Разговоры за столом велись вполне обычные и даже веселые, словно ничего не произошло. Причем граф Ярке старался развеселить грустную и замученную Викторию больше всех. Складывалось впечатление, что он так и не узнал про ночные посиделки в карете желанной девушки с его главным конкурентом.
Постепенно разговор перешел на исторические темы. Капитан оказался человеком начитанным, и было интересно сравнить его версию о войне с той, что поведали демоны-отшельники.
В конце ужина за столом вместе с капитаном остались только три человека: Загребной, граф Ярке, который вежливо помалкивал, да Торрекс. Ветерана тоже увлекла эта тема, и порой он весьма рьяно оспаривал мнение старого морского волка. Семену только и оставалось, что вовремя подбрасывать очередной вопрос. Нимим ушла к сестре: Бениды собирались сварить снадобье, которое, по их уверениям, отлично успокаивало желудок при сильной качке. Делали они это снадобье не столько для себя, сколько для Виктории.
Вдруг в кают-компанию вбежал помощник капитана и крикнул:
– Произошла резня между наемниками и воинами графа! По крайней мере, один из них убит.
Все вскочили на ноги и, толкаясь, поспешили к выходу. Только Торрекс схватился за грудь и застонал. Ведь это для матросов пассажиры делились на наемников и воинов графа. Для ветерана же все делились на его племянника и прочих. Поэтому он в первую
В коридоре, который разделял каюты первого и второго классов, лежали три окровавленных тела. Возле них хлопотали судовой врач и помогающие ему матросы.
Чуть дальше матросы перевязывали Теодоро, над которым с мечом на изготовку стоял Савазин. Юноша был без сознания. Неподалеку от него, истекая кровью, лежал один из графских воинов.
Даже при беглом взгляде можно было понять, что потасовка получилась изрядная: переборки были забрызганы кровью, обшивка прорезана. Даже на подволоке виднелись красные пятна.
– Что здесь произошло? – спросил капитан.
– Я шел по коридору с той стороны, когда услышал здесь угрожающие крики и звон мечей, – сказал один из матросов. – А затем увидел, как эти двое, – он указал на графских воинов, – пытаются проткнуть ножами того наемника. Хоть ему с мечом и неудобно было, но этому он горло вспорол, а сам уже на ногах еле стоял. На мои крики остановиться они не обращали внимания, зато прибежал вот этот гензыр и дал по ногам этому воину.
Савазин кивнул и добавил:
– Я перерубил ему сухожилия, иначе он бы убил Теодоро.
Еще некоторое время выясняли тяжесть полученных ран, в чем помогли выскочившие на шум Бениды. Племянник Торрекса был в очень тяжелом состоянии, тогда как графскому воину смерть не грозила.
– Разнести раненых по каютам! – приказал капитан.
В этот момент сквозь толпу матросов прорвалась Виктория. Некоторое время она округлившимися глазами разглядывала все вокруг, а потом выхватила короткий кинжал и со скоростью атакующей пантеры бросилась к стоящему в сторонке Ярке:
– Это ты приказал им напасть!
Только самоотверженные действия нескольких матросов и Хазры, которая повисла у девушки на плечах, позволили избежать очередного кровопролития. Ярке, побледнев, отскочил от нее и крикнул:
– Да она с ума сошла!
Раненых понесли в каюты, труп убрали и приступили к расследованию инцидента. Следователями капитан назначил Семена и Нимим. Бенида вошла в этот список после того, как Семен тихо сказал капитану о ее уникальной способности отличать правду от лжи.
Капитан и сам не остался в стороне. После короткого совещания все трое направились к раненому воину из графской охраны, который, по уверениям судового врача, мог говорить. Каково же было удивление следователей, когда они увидели раненого при смерти: с посиневшим лицом и закатившимися глазами.
Все попытки врача ни к чему не привели – бедняга так и умер, не приходя в сознание. Ни врача, ни Бениду нельзя было упрекнуть в незнании медицины, и они в два голоса высказали свое мнение: раненый отравлен.
– Как же так? – усомнился Загребной. – Ведь он ничего не пил и не ел!
– А это и не обязательно. – Судовой врач потыкал пальцем в бинты, а Нимим продолжила его мысль:
– Кто-то просто насыпал немного яда на открытую рану при перевязке или еще раньше.
Стали выяснять, кто и когда подходил к раненому, и оказалось, что больше всего «помогал» своему воину сам граф Ярке. Он так и крутился вокруг, пока его не отогнал врач. Вначале взволновались, что подобное могло произойти и с Теодоро, но потом вспомнили, что над тем все время стоял Савазин. Да и проверка показала: племянник Торрекса хоть и в беспамятстве, но дышит нормально, и у него все-таки есть некоторые шансы выжить.