Дочь рода
Шрифт:
— Он уже отдал приказ? — полувопросительно сказала я, понимая, что действительно сглупила. Да, растерялась и решила, что отец мог не учесть вероятность нападения.
— Конечно. И тебе нужно просто ждать возвращения Главы. Мы разберёмся, — Матвей сурово сжал губы и указал на дом. Не хватало только пинка под мягкое место, чтобы я точно поняла, где моё место. — Идите в поместье, ваше сиятельство, ванну примите, пообедайте, почешите своей тварюшке пузо.
И я пошла. Гордо задрав нос и чеканя шаг, будто на малом приёме. Если бы у нашего разговора были свидетели, мне пришлось бы спорить,
— Хаш, кажется, я дура, — прошептала я едва слышно. Хамелеон услышал бы меня и так, но мне хотелось сказать это вслух. — Пойдём, что ли, в сад заглянем…
В саду было спокойно, тихо и так привычно, что я отвлеклась на несколько минут. Сосущее в груди чувство росло. Это не Хаос, не влияние алтаря. Опасность. Я почти слышала удары палочек друг о друга. Мы что-то упустили. И я, и отец.
Я горстями ссыпала в мешочек семена и корешки, рассортировывая их по степени полезности. Пора уже перестать быть такой тупой. В следующий раз, когда на меня нападут, я уже не буду беззащитной, не буду просить чужой меч и не буду высматривать в темноте отблески когтей.
Мой зимний сад — это моё оружие. Все травки, корешки, семена — всё здесь росло не просто так, для красоты или лечебных настоек.
Горнянка — горит долго и взрывается при подаче нужного импульса. Шипик — может вырасти до четырёх метров в высоту и сжать в кольцо маленькую армию. Мелия — красива и ядовита настолько, что один только аромат, испускаемый цветами этого кустарника, способен привести к необратимым последствиям. Сонная трава — очень крепкий и долгий сон, переходящий в кому.
Я перебирала своих питомцев, словно карточки в библиотеке, сортировала и отбирала нужные. Та же энергетическая лиана годится не только для энергетического коктейля, она вытягивает энергию из всего. Если вовремя не прореживать и не обрезать листья, эта хищница уже высосала бы защитные купола над бенитой и орахилисом, а потом принялась бы за охранную систему поместья.
Пальцы дрожали, ощущение в груди стало почти нестерпимым. Новый артефакт заставил меня вспомнить, что я натворила. Вспомнить, кем стала. Тогда я в первый раз впустила Хаос в свою душу, отвергла Всевидящего и все дары, которыми он щедро нас наградил.
Сейчас Хаоса во мне лишь капля. И я сознательно глушила его тренировками с даром и на полигоне. Там в пещерах я поняла, что смогу поднять оружие на живое существо. Смогу убить. Нужно лишь позволить Хаосу занять место магии.
Хаос или магия? В этом мире было запрещено использовать Хаос, но я-то пришла из другого. Из того, который я сама уничтожила.
Сигнал тревоги оглушил на миг, нарушив привычную тишину моего сада. Сирена выла и звала в бой, но это не моя битва, не моя война. Бамбуковые палочки ещё не звучат. Шаманы давно мертвы — рассыпались в прах и ушли на перерождение. Не моя битва…
Я сжала зубы и вцепилась в край стола, на который рассыпались приготовленные травы.
Не моя война!
Не думать!
Не сейчас!
Дур-ра! Какая же я дура…
Выбегала из сада я полностью готовой к бою. Мешочки с корешками и семенами приятно оттягивали пояс, беговые кроссовки скрипели
Гвардия отца меня не заметила. Командиры были так увлечены действиями на мониторах, что не обратили внимания на Ярину Войтову. Хотя, казалось бы, в царстве угольно-чёрных усиленных защитных костюмов и бронежилетов я выделялась так, будто оделась специально ярко для контраста. Никого не смутил кислотно-зелёный цвет крутки, неоново-розовые кроссовки и лимонно-жёлтая олимпийка.
Да, я выбирала для тренировки те цвета, которые будут заметны издалека. И это было продиктовано той же самой безопасностью, которую отец вдалбливал в головы всем своим детям.
«Яркая одежда, несвойственная природным цветам, привлекает внимание. Если вы сломаете ноги, вас похитят и бросят в горах, лесах или пустыне — эта одежда может спасти вам жизнь».
И я как послушная дочь беспрекословно исполняла повеления отца. На самом деле, он был прав. Надень я такой комплект в горы — меня вытащили бы гораздо раньше. Да и в той аварии… Ярина бунтовала, отвергала все предложения родителей, дулась на братьев и… оделась в маскировочный костюм для охоты.
— Прорвались за вторую линию защиты, третья пала, — вещал переговорный аппарат.
— Потери личного состава…
— Твари сметают ограждения и вышки…
— Они жрут защитные артефакты!
— Энергии не хватит!
— Потери… потери…
— Теряем людей…
— Одарённых жрут первыми, их манит магия!
В принципе мне уже всё было ясно. Разломных тварей кто-то сильно подстегнул, что они так рванули в нашу сторону. Я смотрела на мигающие точки на мониторах. Они гасли одни за другими. Где-то сразу пачками по пять за раз, где-то поодиночке.
Отец даже не позаботился о том, чтобы включить защиту поместья. Да, наш алтарь слаб для этого, но ведь можно было что-то придумать! Можно было не подставляться так глупо. Чего он добивался?
Я выскочила из командного пункта раньше, чем успела сообразить, что делаю. Привычные действия, привычные цели. Не моя война, да? А чья тогда? Чьи люди и чей дом?
Рычание прорывалось сквозь выдохи, я скалилась и сжимала кулаки. Выглядела безумно, скорее всего, но кто меня увидит? Зеркала отец убрал из общих комнат уже давно — они были очень хрупкими и всегда осыпались мелким крошевом. Зеркала я ненавидела ещё больше, чем войну. Ведь там отражалась девочка, во взгляде которой не было жизни.
Вырвавшись на улицу, я впервые столкнулась с кем-то. Ага, Матвей. Он ухватил меня поперёк туловища и потащил обратно. Силы у него побольше моего, но сейчас мне было плевать.
Я подала импульс в руки, перехватила Матвея за торс и отшвырнула от себя. Импульс в ноги — и я отпрыгиваю в сторону. Наставник бросается на меня, пытаясь поймать, но сейчас я быстрее и сильнее. Ещё один импульс, почти на грани, — я перехватываю его руки и заламываю их назад. Удар носком под колени — и мужчина падает на землю, а я валюсь следом.