Дочь самурая. Трилогия
Шрифт:
Проводив генерала, преподобный подошел зачем то к стене, где под стеклом висела копия петровского указа.
«Обер-полевой Священник, при Фельдмаршале или командующем Генерале быти должен, который казанье чинит, литургию, установленные молитвы и прочие священнические должности отправляет. Оный имеет управление над всеми полевыми Священниками, дабы со всякою ревностию и благочинием своё звание исполняли, которые долженствуют почасту у оного быть, дабы ведать могли, что оным повелено будет чинить. Такожде в сумнительных делах имеют от него изъяснение получать. Буде чрезвычайное какое моление, или торжественный
Слова изменились – но суть осталась прежней, подумал Авксентий Игоревич. Пусть генералы исполняют свои уставы и приказы – а их дело «свое звание исполнять» служа Богу и окармляя солдат России. И если против них выйдет хоть сам Вельзевул – встретить его без страха.
17 ноября 1992 года
Константинополь
Большой дворец
Спальня императора
Хикэри полулежала на кровати и протирала лезвие меча.
– Я слышу, как ты подкрадываешься, повелитель, – фыркнула, не оборачиваясь на звук шагов.
– А кто официально стал моей невестой? – мурлыкнул царь на ухо Хикэри. – Угадай.
– А кого на радостях я могу завтра убить?
– Обижаешь, моя принцесса. Что бы выйти против тебя с мечом… Уже таких дураков в Альянсе точно нет, – уже не сдерживаясь, расхохотался монарх и рухнул в разобранную постель.
– Чем ты так доволен? – удивленно спросила она. – Ты же понимаешь, что в Японии мое официальное замужество может внести смуту среди народа и храмов…
– Да, я знаю! Но императрица-мать хорошенько подумала и придумала способ все уладить к обоюдному удовлетворению.
– Тогда в чем причина?
– Я самый счастливый человек на свете. У меня есть кто-то, кто всегда на моей стороне, кто не предаст и не ударит в спину, кто пройдет со мной весь этот путь в горе и радости. До самого конца.
– И кто же это?
– Ты.
Хикэри в задумчивости почесала кончик носа.
– Это так звучит «Люблю тебя»?
– Угу, – уверенно кивнул император.
– Тогда раздевайся… А то, понимаешь, в горе ему и в радости… Где радость? Давай радоваться!
18 ноября 1992 года
Константинополь
Большой дворец
утро
Хикэри завтракала вместе с императором.
Она выглядела спокойной, даже веселой, и к царю в душу невольно закралась темная мысль о том, что она любит его далеко не так
– Ох, как же мне не хочется уезжать! – тихо, но горячо проговорила она.
– Слушай, мне кажется, я знаю тебя уже тысячу лет, и в то же время ничего о тебе не знаю! Мне хочется задать тебе тысячу вопросов… посидеть с тобой у моря, и побродить по Городу, и сплавать по Босфору, и,… в общем, я скоро вернусь!
Она улыбнулась немного смущенно, точно застеснявшись выраженных чувств, и ее муж, счастливый и тоже смущенный, от того что уже начал на пустом месте впадать в ревнивые подозрения, сжал ее пальцы и сказал:
– Я сейчас думал о том же и… даже грешным делом подумал, что печалюсь куда больше чем ты, но ошибся. Вот, я тоже еще совсем вас не знаю, ваше высочество!
Хикэри засмеялась.
– Какой ревнивец! На самом деле я ведь привыкла скрытничать и играть…
Хотя у меня это плохо получается, знаю! Но не всегда ведь хочется, чтобы понимали, о чем ты думаешь, правда? И я тебя никогда не буду обманывать и хитрить с тобой, обещаю! – Хикэри чуть откинула голову и молча посмотрела ему в глаза долгим взглядом. – Не грусти!
– Я не грущу. Я думаю, что Лондон молчит уже третий день на мое предложение об обмене. Плохой признак. Очень плохой. – Император вздохнул, – плюс тут индийский император попросил прислать ему делегацию для разъяснения процедуры передачи провинций. Я думаю, что вам нужно сейчас лететь не в Токио, а в Дели на встречу с новым императором.
Из Токио делегация уже вылетела.
– А старый куда делся? – Хикэри удивилась.
– Отрекся от трона после такого афронта. Новый – Раджив женат на итальянской княгине и Томмазо меня просил максимально быть снисходительными к Дели. Видимо индусы хотят каких-то преференций в экономике, которую они своим неумением и упертостью угробили почти окончательно.
– Если надо, то мы немедленно вылетим в Дели. До Джетана еще много времени…
– Надо, но вылетите завтра после обеда, и я подобрал тебе секретаря. Он присоединится к тебе в аэропорту.
– Лишний день дома, это прекрасно, – вздохнула Хикэри. – Вот не ожидала, когда собиралась сюда, что мне не захочется возвращаться в Японию! Не только из-за тебя, – она с нежностью взглянула на царя, – но и из-за самого Города: он так прекрасен и он мой дом и моя родина!
Олег Даниилович улыбнулся:
– Константинополь это такое место, куда возвращаются.
В ходе операции «Бег к морю» Северогерманский и Рейнский фронты Русской императорской армии совместно с армиями возрожденного Кайзеррайха рассекли надвое силы Троцкого и замкнули кольцо вокруг Парижа.
Тогда французский вождь потребовал прекращения войны угрожая убить всех пленных и заложников – более трех миллионов человек, содержавшихся в концтаборах и тюрьмах.
В ответ Георгий Великий заявил что если французы посмеют претворить свою угрозу в реальность – он превратит Париж в руины и уничтожит саму память об этом городе.