Дочь самурая. Трилогия
Шрифт:
Кстати, Хикэри, Кая пройдет обследование в клинике Шаритэ в Берлине. Так что скоро вы ее не узнаете.
Кая улыбнулась, – император настаивал, и Фридрих просто был очень настойчив. Я согласилась пройти обследование и процедуры в Шаритэ с 10 декабря до конца года.
Странно. Фридрих явно на что-то намекает…
Благодарю за подарки, брат, береги Каю, – Хикэри повернулась к Юкки, – а нас с с тобой император ждет в Китае. Завтра в шесть утра вылетаем.
Да – скоро улетать… Есть правда еще одно дело.
…Хария спокойно выслушал ее распоряжение и что-то пролаял в компт. Не удивился или не показал? Хотя – какая разница?
И вот через час перед
Ох грешница!!! Перед свадьбой хоть все грехи вспомнить не забудь – ох – духовник в обморок упадет!
– Вы – Адити Дугар?
– Да – милостивая махарани! – сообщила та. Но чем я могла привлечь внимание столь высокой особы? Если я чем-то вас прогневала – молю простить жалкую…
Хикэри остановила ее движенимем руки.
– Не буду говорить долго – я махарани как вы правильно отметили – и время мое дорого. Вот – она протянула оторопевшей вдове лист бумаги с оттиском инкана – это приказ о зачислении вас в мою свиту. А вот – из папки появился другой листок с тем же оттиском. Это разрешение на ваш брак – брак младшей фрейлины Адьити Дугар – с младшим генеральным кухмистером Императорского дворца Амритом Чангом. Вы как член моей свиты отныне стоите вне законов Индии и можете выйти замуж.
Дама бухнулась на колени и разрыдалась.
– На свадьбе вашей побывать не смогу, но передаю самые наилучшие пожелания… В этот момент вошел вызванный повар – и тоже бухнулся на колени.
«Все же приятно делать добрые дела!
26 ноября 1992 года
Дели
Аэропорт имени Махатмы Ганди
20 часов
– Ваше Императорское Высочество! – Командир экипажа отдал рапорт Хикэри, – корабль к полету готов. Докладывает командир корабля гвардии подполковник авиации Гладун Петр Васильевич.
(«Знаю – Петр Васильевич В лицо узнаю уж в толпе! Ну да так полагается…)
До Константинополя нам лететь примерно три часа.
– Благодарю, полковник – Хикэри направилась к трапу.
Хикэри, Юкки, Арэто и Ёкота заняли первые кресла. Три «серебряные фрейлины» и ее секретарь заняли второй блок кресел. В малом салоне поместились служанки.
Стюардесса закрыла входную дверь. В салоне становится тихо…
Из динамиков звучит голос командира корабля.
«Ваше высочество, Великая принцесса Хикэри, принцесса Юкки и сопровождающие их лица, командир корабля и экипаж от имени Гвардейского авиакрыла гвардии Российской империи приветствуют вас на борту сверхзвукового пассажирского самолёта Су-50, выполняющего спецрейс литера «А» по маршруту Дели, аэропорт имени Махатмы Ганди – Константинополь, международный аэропорт. Полет будет происходить на высоте шестнадцать тысяч метров со средней скоростью тысяча семьсот километров в час. Время в пути – два с половиной – три часа.
Весь полет будет проходить под эскортом истребителей.
Командир корабля гвардии подполковник авиации летчик 1 класса Гладун Петр Васильевич…».
Момент отрыва оказался почти незаметен. Сверхзвуковой привычно резко начал набирать высоту. Наконец
В иллюминаторы были видны силуэты истребителей эскорта.
Константинополь
19 часов предыдущего дня
Храм святого мученика Андрея Стратилата стоял на площади Схолариев, неподалеку от гвардейских казарм. Это была приземистая, но просторная купольная базилика, вмещавшая не менее батальона солдат. Здание окружал небольшой дворик, огороженный красивой кованой решеткой с широкими проездными воротами. Правда, гвардейцев уже давно не водили на богослужения строем, и Стратилатовский храм постепенно из военного превратился в приходской, и даже более того – в приходской с миссионерским уклоном. Его настоятель иеромонах Никанор слыл пламенным борцом с «неверием и отступничеством» столичного общества. Владыка Кирилл всегда находил у него теплый прием, как и почитатели митрополита – даже несмотря на то, что отец Никанор гораздо строже относился к внешнему виду паствы, чем Ираклийский преосвященный.
Праздничная служба в Андреевском храме началась довольно рано, однако народу собралось непривычно много. Владыка Кирилл не служил, только присутствовал в алтаре, а в конце литургии вышел произнести проповедь. Говорил он, как всегда, живо и образно, так что прихожане слушали, затаив дыхание. Начав с жития мученика, он плавно перешел к необходимости бороться и страдать за веру в нынешние «последние времена».
– Уже Агнец снимает печати с книги последних судеб человечества, – вещал он, – уже близится великий день гнева Его, и мы должны быть готовы к испытаниям, грядущим на вселенную! Мы – подданные православной Империи, это наш долг! И если наше государство не всегда стоит на высоте своих задач, это не освобождает нас от ответственности за их решение. Мы – соль земли. И мы знаем, что там, где много соли, не пробьются уже никакие ростки. Я подразумеваю ростки неверия, теплохладности, безразличия к судьбам вселенской Церкви! Но для того, чтобы нас услышали, наша церковь должна измениться, должна почувствовать свою силу и заявить о ней во всеуслышание! Но пока мы молчим, точно соляные столпы. В мире тяжелая обстановка, английские правители осознали свою силу и призывают демонов Востока, глядя на нас с жадностью и ревностью! В Альянсе и Германия и Япония навязывают нам свой еретический образ жизни, взращенный, к тому же, на чуждых нам ценностях. И поэтому вместо оправославления всей нашей жизни мы видим только ее обмирщение, поклонение материальным благам. Это они, японцы, подсовывают нам в императрицы православного царства язычницу! А к чему это ведет? к несбыточным мечтаниям о каком-то прости господи космосе! Не о не пойми каких племенах нелюдей надо думать, а о душе и о благополучии передового и самого сильного отряда церкви – монашества…
Пожалуй единственным, кто не особо прислушивался к словам митрополита, был его келейник. Он поминутно выбегал из алтаря, шептался с какими-то женщинами, протискивался на улицу с телефоном в руке.
Между тем на площади перед храмом постепенно собиралась толпа. Подходили нарядные дамы в прозрачных платочках, бородачи с блестящими глазами, длинноволосые молодые люди, суровые старушки в черном. Перед оградой храма стояло уже около сотни человек, все явно чего-то ждали. Многие мужчины держали в руках большие иконы или шесты, обернутые тканью.