Дочь самурая. Трилогия
Шрифт:
Выслушав объяснение Бронштейна, что эта гипотеза – чушь, и что в науке открытия нередко происходят одновременно, редактор не сдавался. Бронштейн тоже упирался – и в конце концов разозленный издатель заявил – мол, ехали бы вы с такими настроениями в Самарию – или вообще к однофамильцу!» – имея ввиду Троцкого.
Следующую книгу, которая была посвящена Галилею – он заканчивал уже в Бар-Шеломе.
Когда в 1950 м году он получал первую после военного перерыва Нобелевскую премию – «за колоссальный вклад в теоретическую физику и астрофизику», Георгий Великий, как написал в мемуарах Джунковский,
– Эх, спустить бы с господина Сытина штаны и всыпать полсотни шомполов по тому месту каким он думал тогда!
– Итак – что привело вас в Ершалаим? – вернул его к реальности голос Бронштейна.
– Прошу прощения если оторвал вас от каких то важных дел – но вы сами поймете что на то была причина.
– Ну… вздохнул мар Бронштейн, – дела какие-то есть… Сейчас вот размышляю над проблемами многомерности пространственно-временного континнуума. Это как бы вам объяснить связано с некоторыми квантовыми эффектами…
– Я простите – филолог по первому образованию, – ответил с улыбкой Вамензон.
– Это по старому – словесник? Ну – тогда и углубляться не надо – доброй стариковской улыбкой улыбнулся Матвей Петрович. Физикам физическое а духовное – духовникам… – пошутил он – наверное что то из вольнодумной университетской юности. Даже вот статейку кропать начал – «Пространство Миньковского против пространства Бартини».
– Это вы про книгу Бартини которую он писал сидя у Троцкого в концтаборе?
– Именно, – кивнул Бронштейн, – совсем не удивившись осведомленности экс-филолога, – у меня есть ее второе издание к слову с подписью автора. Но вообще-то это очень интересный вопрос. Причем история его весьма… своеобразная. Взять хоть то чт еще о буддийская космология учила о существовании бесчисленного множества тройственных параллельных миров, во всем подобных нашему миру. «Субхути, как ты думаешь, много ли пылинок в трех тысячах большой тысячи миров?» Субхути сказал: «Чрезвычайно много, о Превосходнейший в мире» – процитировал он на память. Это из «Золотой сутры».
А в малой «Сукхавати вьюхе» Будда рассказывает своему ученику Шарипутре, что к западу от нашего мира, через сотни тысяч триллионов миров от него, расположен особый мир, называемый Сукхавати, то есть «Земля Блаженства». И это не все примеры! Даже взять ислам – веру, которую считают варварской. Коран говорит: «Хвала Аллаху, Господу миров!». У исламских богословов были целые споры о количестве этих миров. К примеру, Мукатиль говорит, что существует восемьдесят тысяч миров, Заххак говорил о существовании трехсот шестидесяти миров, где их обитатели голы, босы и не знают своего Творца, и шестидесяти тысячах миров, обитатели которых одеты и обуты и знают своего Творца. Вахб рассказывает, что во Вселенной присутствует восемнадцать тысяч миров, и этот мир, в котором мы живём, – один из них.
А Каабуль Ахбар писал что точное количество миров не известно никому, кроме Аллаха…
Впрочем – я забыл за разговорами о гостеприимстве.
Бронштейн открыл буфет, задумчиво пробежал взглядом по строю бутылок.
– Пить вредно – не так ли? – обратился он к Вамензону.
– Думаю, что…. не полезно, – несколько растерялся ротмистр.
Старик довольно хмыкнул.
–
– Надо думать, Матвей Петрович, вы нашли другого?
– Пришлось. Тот умер два года назад. Пятьдесят лет – оторвался тромб. Так что скажете? Есть друзская мастика из фиников. Есть левантийская ракия из инжира. Есть арбузная. Есть виноградная – тут по соседству обитает семья грузинских евреев – ее глава – Моисей Эбраули иногда подбрасывает бутылку другую чачи… Есть кошерная здешнего разлива – он вынул пузатую «четвертушку» с синим могендовидом на белой этикетке. Или может коньяк – есть шустовский, есть сицилийский… Привозят гости. друзья присылают…
– С вашего позволения, Матвей Петрович – я за рулем.
– Ну – у нас в Самарии правила о процентах алкоголя в крови водителя вроде помягче российских! – за разговором Бронштейн соорудил пару бутербродов с селедочным фаршмаком и питой.
– Правила правилами, – отшутился Вамензон, – но встречному грузовику или придорожному столбу их объяснять не будешь.
– Ну и ладно! Бронштейн плеснул в малюсенькую рюмочку чачи и повел ей в сторону гостя…
Так какая нужда занесла вас сюда?
Штабс-ротмистр порылся в своем портфеле.
– Прежде всего я должен извиниться. Возможно я зря трачу свое и ваше время, но… Нам очень не помешает ваша консультация. Так вышло что из всех кто занимал сколь-нибудь важное положение в первых программах создания атомного оружия вы – единственный живой участник… Так вот… Нами – не важно где – были найдены ядерные заряды и мы хотели б узнать что вы думаете об их происхождении и о том как предотвратить появление новых… Наши специалисты – они конечно толковые – но все таки единодушно считают вас лучшим знатоком…
Так что прошу – взгляните на эти фотографии – тут заряды уже разобраны. Я не беру с вас подписки хотя по идее должен – но думаю вы сами понимаете что есть вещи какие лучше не знать нашему обывателю…
Академик поднял голову, из-под густых седых бровей ясными молодыми глазами долго смотрел на гостя, потом перевел взгляд на фотографии а затем принялся их перебирать что то бормоча под нос.
До слуха ротмистра долетали фразы на русском и идиш…
– Ассиметричный взрывной блок – как у Резерфорда – но он же сам признал ошибку… Так – цилиндрическая имплозия – снижает потенциальную мощность… Та-ак… многослойные концентраторы… Экое старье право слово! А где у них шахта нейтронного инициатора? Ах вот даже как??
– Завод не нашли? – осведомился Бронштейн пять минут спустя, откладывая снимки…
– А почему вы решили что он есть? – машинально вопросом на вопрос ответил Вамензон.
– Молодой человек, – наставительно покачал головой нобелевский лауреат – я иногда почитываю научную фантастику – и только в ней можно собрать атомный заряд в гараже!
– Нашли, – кивнул штаб-ротмистр. Но разработчика – или разработчиков взять не удалось. На нем работали обычные слесаря и токари – что скажет начальство то они и сделают – они даже не поняли что это – ну кроме сборщиков.