Дочь Сталина

Салливан Розмари

У самой Светланы была не менее буйная фантазия. Она знала, что Ольга Ивановна была из Черногории и всего на семь лет старше ее покойной матери. Светлана представляла себе темноволосую смуглую женщину грузинского типа, похожую на Надю. Как она вспоминала, «мы обе ждали чего-то важного от нашей встречи, обе воскрешали в своих фантазиях свои любимые образы… Кроме этой связи, я не ожидала больше ничего интересного от аризонской пустыни».

Светлана и понятия не имела, что ей уже приготовлена роль, которую она должна сыграть в мире Талиесина. Немногие могли сказать «нет» Ольгиванне Райт.

Ольга Ивановна Лазович родилась в королевстве Черногория на Балканах в 1887 году (Ошибка автора — далее указывается, что в 1925 году ей было 25 лет, а в 1970 — 69 лет — Прим. пер), происхождение

у нее было совершенно необыкновенным. Ее отец был главным судьей, а мать — генералом армии Черногории. Она скакала на лошади за спиной своего отца во время сражения с турками. Ольга всегда смотрела на свою мать-генерала с ужасом и трепетом. Когда ей исполнилось четырнадцать, их вместе с сестрой отправили в Батуми, на берег Черного моря. Посещая своих друзей в Тифлисе, Ольга нашла способ сбежать из семьи. В восемнадцать лет она вышла замуж за латвийского архитектора Вальдемара Гинценберга. Она встретила большевистскую революцию 1917 года в Тифлисе и на своем опыте узнала, что такое голод. Вскоре Ольга родила дочь Светлану. В Тифлисе она встретила армянского «духовного учителя» Георгия Ивановича Гурджиева. По случайному совпадению семья Гурджиева знала Иосифа Джугашвили еще до того, как он стал Сталиным. Он снимал у них комнату, когда учился в Тифлисской духовной семинарии, и запомнил, как они брали с него арендную плату.

К тому времени, когда Ольга встретила Гурджиева, он стал мистиком, обучающим духовной дисциплине космического танца, основанной на теории астральных тел, через которую человек достигает лучшего понимания своего истинного «Я» и работает над законами Вселенной. Чтобы сбежать от большевиков, Гурджиев уехал в Константинополь, где основал «Институт гармонического развития человека». Ольга последовала за ним со своей трехлетней дочерью Светланой. Путь к встрече с Фрэнком Ллойдом Райтом был сложен и лежал через Францию в Чикаго, где они и познакомились на театральном представлении в ноябре 1924 года. Райт заявлял, что немедленно влюбился в Ольгиванну, как он переименовал ее. К концу января 1925 года она уже переехала в Талиесин насовсем. Ей было двадцать пять лет.

Райт построил первый Талиесин в своем поместье в Сприн Грин, в штате Висконсин, в 1911 году. Три года спустя, когда архитектор уехал по делам в Чикаго, слуга, который позже был признан психически ненормальным, поджег дом, предварительно забив все двери и оставив только маленькое отверстие. Когда люди выбирались наружу через это отверстие, он убивал их топором. В ужасе от всего происшедшего Райт начал перестраивать поместье и к 1932 году основал поселение Талиесин. Семь лет спустя он расширил Талиесин, добавив к нему второе поместье, Талиесин Вест в Аризоне, который служил Талиесинскому братству зимним домом.

Талиесин не был школой. Это, скорее, был эксперимент по совместному проживанию коммуной. Эксцентричная гениальность Райта — его эффектные здания, разноцветные яранги, далекие от авторитарного стиля, его громкий призыв к органичной архитектуре — привлекали в Талиесин выдающихся архитекторов. Ученики платили крупный ежегодный взнос за то, что присоединились к общине. Они же горбили спины на строительстве зданий, ухаживали за садами, убирали мусор, делали всю домашнюю работу, подавали еду и в редкие свободные минуты работали за своими чертежными досками. Те, кто решал остаться в Талиесине, считали себя социальными радикалами, переделывающими Соединенные Штаты в соответствии с грандиозным замыслом Райта, который включал в себя «города широких горизонтов» и сеть естественных деревень, соединенных современными коммуникационными и транспортными системами. После смерти Райта в 1959 году Ольга Ивановна управляла всем предприятием и, хотя не была особенно сильна в архитектуре, всегда и во всем оставляла за собой последнее слово.

По большому счету Райт никогда не интересовался учением Гурджиева, хотя сам Гурджиев и посещал Талиесин. Но после смерти Райта Ольга Ивановна приняла на себя роль вдовствующей королевы и духовного гуру Братства. Ритуальные танцы, которые она организовывала в Талиесине, назывались «космическими» танцами и являлись ритуалами Гурджиева. Каждое воскресенье по утрам она читала обязательные лекции, посвященные более глубокому пониманию себя. На лекциях Ольгиванна часто зачитывала отрывки из книг Гурджиева. Она

заявляла, что приспособила методы Гурджиева для разрушения личности человека и последующего ее воссоздания в поиске своего истинного «Я».

Даже под управлением Фрэнка Ллойда Райта в Талиесине существовало разделение на внутренний и внешний круги, то есть, «инсайдеров», и «аутсайдеров». «Инсайдерами» называли тех, кто работал над архитектурными проектами, а «аутсайдерами» — всех остальных. Часто в их число входили жены архитекторов. Когда биограф Райта Мерил Секрест брала интервью у жителей Братства, одна из таких жен Мэри Мэтьюс рассказала об особом проекте Ольгиванны для «аутсайдеров»:

Миссис Райт хотела образовать свой собственный внутренний круг из тех, кто не имел отношения к архитектуре. Они должны были приходить к ней и садиться у ее ног. Она начинала властвовать над твоей душой и лепила из нее, что хотела… Она всегда замечала, когда кто-то не уверен в себе или немного в чем-то виноват. Тогда она просто рвала их в клочья, чтобы посмотреть, как они на это отреагируют… Я не позволила ей взять над собой верх, и, в конце концов, она сказала: «Знаешь, в чем твоя проблема? Ты стоишь за мной как прут, тогда как ты должна клониться как трава.

Но приверженцы Ольгиванны защищали ее. Они говорили, что ей иногда приходилось «разбивать головы, чтобы открыть в них дорогу чему-то новому». Один из учеников Руперт Поул, хотя и восхищался Ольгиванной, но в то же время называл ее «очень коварной женщиной, властной и эгоистичной». Она надзирала за всем вплоть до причесок учеников и цвета их носков. У нее был свой внутренний круг, также известный как «кухонная толпа», потому что людям порой часами приходилось ждать на кухне, чтобы узнать мнение Ольгиванны по какому-нибудь вопросу. Билл Калверт, другой ученик Талиесинского братства, заявлял, что часто ее критика была справедливой, но он отказывался участвовать в «кухонной болтовне», где все должны были «болтать и целоваться». «Я знал, что многие вполне свободные связи были организованы на «маленькой кухне»… И я знал, на что способна Ольгиванна». После этих кухонных разговоров ученики часто вступали в брак друг с другом.

Билл Калверт, преданный сторонник Ольгиванны, хотя и говорил, что она была доброй и любящей, как вторая мать, но в то же время отмечал: «Не забывайте, что миссис Райт воспитывалась при царском дворе, поэтому было возможно все, что угодно. Я нисколько не преувеличиваю. Она была мастером интриги… Она не была чудовищем. Это трудно объяснить, но она просто руководствовалась другими принципами. Ее целью было сохранить Талиесин целым и невредимым, и с этим она великолепно справлялась».

Камал Амин, американский архитектор египетского происхождения, учившийся у Фрэнка Лойда Райта и оставшийся в Братстве, рассказывал, что Ольгиванна коллекционировала известных людей, особенно богатых. «Ей нужно было поддерживать экстравагантный образ жизни». Ольгиванна прочитала «Только один год», и Светлана была для нее «лакомым кусочком». Она явно была в курсе слухов и, возможно, из-за того, что выросла на Балканах, верила, что Светлана останавливалась в Швейцарии, чтобы забрать золото и миллионы рублей, которые Сталин спрятал для нее в швейцарском банке. План Ольгиванны был прост. Она женит на Светлане своего ведущего архитектора Уэсли Питерса, и поселение получит все ее деньги.

Жизнь Уэсли Питерса складывалась непросто. В 1932 году в возрасте двадцати одного года он приехал в Талиесин и немедленно влюбился в дочь Ольгиванны Светлану. Через восемь месяцев после открытия поселения он сбежал вместе с шестнадцатилетней Светланой. Через три года беглецы, теперь уже вступившие в законный брак, вернулись. Возможно, они поняли, что только отгороженная от всего мира жизнь в Талиесине может обеспечить им такую потрясающе красивую жизнь, какой они хотели жить. За время их отсутствия Питерс получил диплом архитектора. Он имел великолепные инженерные знания и во многом помогал Райту. К 1946 году у пары было двое детей, и Светлана снова забеременела. По Талиесину гуляли слухи о том, что на самом деле она носила ребенка Жене Масселинка, личного секретаря Райта и лучшего друга Питерса. Знал ли Питерс об этих сплетнях, неизвестно, но то, что оба мужчины были влюблены в Светлану, было видно невооруженным глазом.