Дочь тьмы
Шрифт:
Неожиданная мысль пришла Аманде в голову, и она с изумлением посмотрела на девушку в белом.
— Так это вы пытались меня убить?
На белом лице появилась ядовитая улыбка.
— Разумеется. Вы сделали его счастливым. Благодаря вам он вновь стал улыбаться, чего не делал многие годы. Хотя я очень привязалась к вам, Аманда, я должна была пожертвовать вами ради своей мечты. Пугала вас тоже я. Это я смеялась ночью в коридоре и проходила мимо дверей вашей комнаты, чтобы вы заметили меня. И камень с крыши на вас сбросила тоже я, когда вы играли с ним в крокет во дворе. Я была взбешена.
— Может быть, Бог вас простит, — неожиданно произнес сэр Гарри Алленвуд взволнованным голосом, — но я ни за что. Как вы можете быть столь жестоки к отцу?!
Кароли повернула к нему голову и посмотрела злым взглядом:
— Я ничего у вас не прошу. Вы нанесли непоправимый вред Стаффордам.
— Сэр Гарри, — вмешалась Аманда. — Пусть она говорит. Только так мы сможем узнать всю правду. Неужели вы не понимаете, что она нуждается в помощи? На самом деле она ни в чем не виновата. Просто много лет назад испытала сильное потрясение и…
Аманда в недоумении смолкла, потому что Кароли вдруг рассмеялась язвительным смехом:
— Как это глупо, Аманда. Мне не надо помогать. Вы мне ничего не должны. На вашем месте я бы сгорала от ненависти, ведь я пыталась вас убить, не так ли?
Аманда содрогнулась:
— И в комнате напали на меня тоже вы?
— Конечно. Я тогда могла вас убить, если бы ударила чуть сильнее. В вашу комнату я попала через тайный ход. Этим я хотела окончательно уничтожить отца.
Аманда бросила взгляд на сэра Гарри. Он внимательно слушал девушку, но ствол его пистолета по–прежнему смотрел в ее сторону.
— Значит, на самом деле вы и не собирались ехать в Брайтон, Кароли, ведь так? Вы разыгрывали меня.
— Разумеется. Я добавила немного мышьяка в стакан с молоком, предназначенный для вас. Баттл ничего не заметила. Неужели вы думаете, что я смогла бы спокойно смотреть на то, как вы будете резвиться с отцом на пляже и смотреть друг на друга влюбленными глазами? Я бы такого не выдержала. — Кароли произнесла эту тираду на одном дыхании и умолкла, но тут заговорил сэр Гарри:
— Вот что я вам скажу, сэр Перси. Ваша дочь сумасшедшая. В этом нет никакого сомнения.
Сэр Перси выпрямился:
— Благодарю вас, Алленвуд, но я способен сам поговорить с дочерью. Не беспокойтесь, Аманда, со мной все нормально. Я уже пришел в себя, хотя то, что услышал здесь, меня изрядно потрясло.
— Потрясло? Смерть матери меня тоже потрясла, отец! — запальчиво воскликнула Кароли.
— Выслушай меня, дочь, — сказал сэр Перси неожиданно спокойно. — Несмотря на все это зло и жестокий обман, ты по–прежнему остаешься моей дочерью. И я хочу, чтобы ты знала правду. Я всегда любил твою мать и не убивал ее.
— Ты лжешь!
— Я не лгу. Она стояла перед окном. Там, где сейчас стоишь ты. Она дрожала, и в ее глазах был страх, потому что мне стало известно о ее романе с сэром Гарри. Я высказал ей все, что думал о ней. Сказал, какую боль она причинила мне своей изменой и что она предала меня и тебя, свою дочь. Я любил ее, Кароли. И я все еще люблю ее. Но я не убивал
Белые щеки Кароли побагровели, глаза заблестели. Она резко замотала головой, так что ее золотистые волосы взметнулись:
— Это неправда, неправда! Ты лжешь мне!
— Я лгу? — печально проговорил сэр Перси, протягивая к ней руки. — К чему мне лгать? Я бы никогда не смог убить твою мать, что бы она ни сделала со мной. Я слишком сильно ее любил. Теперь я понимаю, что это было глупо.
Глаза отца сказали Кароли, что это правда. Аманда и сэр Гарри тоже увидели это. Все, чем она жила все эти годы, рушилось на ее глазах, словно карточный домик. Губы ее горько изогнулись, в глазах стояло отчаяние.
— Это неправда. Ты не смог сохранить свою любовь, ты проявил слабость…
— Да, — воскликнул он, — я проявил слабость! Я верил в святость брачных уз. Но твоя мать была неординарной женщиной — слишком красивая для того, чтобы любить только одного мужчину. Помнишь ли ты? Нет, ты была ребенком тогда. Одного меня было ей мало, как пчеле, которой недостаточно одного цветка. Ей нужно было, чтобы ее любили, восхищались ею, добивались ее внимания. Многие мужчины поддались ее чарам. Ты должна помнить сэра Джарвиса Коллингвуда, который приехал сюда, чтобы написать ее портрет. Он влюбился в нее, а она позабавилась и бросила. Он даже не взял с меня деньги за свой труд. А вскоре погиб на дуэли, защищая честь твоей матери. Кто–то из дарнингхэмских парней плохо отозвался о ней в таверне, и он вступился за нее. Сэр Джарвис был джентльменом. — Голос сэра Перси зазвучал тише. — А сэр Гарри Алленвуд… Спроси его, если сможешь, откуда у него шрам на лице. Этот шрам остался после удара, который я нанес ему за неделю до смерти твоей матери. Бог свидетель, я пытался удержать ее. В конце концов угрызения совести заставили ее выброситься из этого окна. Перестань мучить себя, Кароли. Твою мать уже не вернешь.
Лицо девушки исказилось.
— Так мама действительно совершила самоубийство? — спросила она дрожащим голосом.
— Да, — тихо ответил сэр Перси.
Неожиданно дверь комнаты распахнулась, резкий порыв ветра заколыхал легкое платье Кароли. Сэр Перси с удивленным видом повернул голову, глаза его расширились, он вскинул руки. Ствол пистолета сэра Гарри повернулся в сторону двери.
Дверной проем заслонил темный силуэт высокой женщины, сжимавшей в руках охотничье ружье, костлявый палец лежал на спусковом крючке. Это была Баттл, которая слышала весь их разговор.
Ее замечательная хозяйка, прекрасная леди Кароли, оказывается, была ядовитым цветком, который оставил после себя злое семя. Аманда прочитала это на худощавом лице женщины, когда та решительно вошла в комнату.
— Баттл, — вскричал сэр Перси, — ради всего святого, не трогайте ее! Она не виновата…
Непонятно было, расслышала она его слова или нет. Словно в состоянии транса она остановила неподвижный взгляд на юной хозяйке. Сэр Гарри выругался и метнулся вперед, оказавшись между стволом винтовки и Кароли. Девушка попятилась назад.