Дочь вне миров

Бродбент Карисса

Я выглянула из щели в щебне.

Призрачные фигуры растворялись в физических формах только для того, чтобы снова растаять в тумане, как если бы они вообще были ничем, нанося нашим солдатам смертельные, бесшумные удары.

Я почувствовала себя плохо. Взгляд Макса метнулся к моему, и я могла сказать, что он тоже.

— У них там Вальтейн, — прошептал Макс. — Наверное, несколько. Молодцы, что наложили такое заклинание на стольких своих солдат.

— Все в этой башне, — сказала я, указывая. — Нам нужно…

Удар разбил мою фразу. Болото теней и тумана, бьющегося

с молодым солдатом, врезалось в нашу груду щебня. Макс отдернул меня от входа, и мы втроем затаили дыхание в темноте, пока тело таирнийца не осталось дергающимся на земле. И тут появилась Нура, выйдя из тени, с перепачканной кровью щекой.

— Ты жива, — выдохнула она, задыхаясь. — Хорошо. Не могу поверить, что этот ублюдок… может…

Она резко, судорожно вздохнула, затем покачала головой.

— Доберитесь до ворот поместья. Он и те предатели, которые этим занимаются, прячутся в холле. Они увидят, как им нравится играть со взрывчаткой, когда мы разрушим здание.

Мое сердце остановилось. Я надеялась, что ослышалась.

— Ты не можешь, — выпалила я. — Весь город…

— Это директива Сиризена, а не моя. И у нас нет времени на чертово обсуждение.

— Нура, даже ты не можешь подумать…

Она прервала Макса прежде, чем он успел договорить.

— У меня нет времени на ваши суждения. Либо мы проникнем туда и искореним этих крыс, либо сиризены обрушат всю эту чертову штуковину. — Серебряные пряди выбились из ее косичек, перекликаясь с белками ее глаз. Мерцание пробежало по ледяной решимости на ее лице. — Я пыталась сказать им… Вы не представляете, сколько тел я вытащила из этих зданий. — Ее горло пересохло. — Подойдите к воротам. Это приказ.

А потом она исчезла, ее белые волосы, кожа и куртка растворились в тумане, словно она была одним из тех проклятых солдат. Я не заметила и не увидела, как она ушла. Все мое внимание было приковано к этой трясине сердечных сокращений, пульсирующих в моей голове, к тысячам людей, нагроможденных друг на друга под этим зданием.

Я посмотрела на разорванную собачью игрушку.

Ужас превратился во что-то более острое и сильное в моих венах. Когда я посмотрела на Макса, его взгляд уже встретился с моим, отражая мою решимость.

— Если мы войдем первыми… — отчаянно начала я, и он ответил резким кивком.

— Сиризены заботятся только о своей цели. Если они приняли решение, это единственное, что мы можем сделать. Кроме того. — Он выпустил глоток воздуха сквозь зубы. — Полагаю, это такой же хороший способ умереть, как и любой другой.

Мы оба повернулись к Саммерину, который посмотрел на нас с молчаливой покорностью.

— Мы все знаем, — сказал он, — что я привержен. — Затем он остановился у щели в щебне. — Если мы пойдем, то пойдем сейчас. Готовы?

— Да, — уверенно солгала я.

Ответ Макса не был столь обнадеживающим.

— Готов, как и буду.

И затем, прежде чем наступил бы еще один момент, чтобы подумать или усомниться –

Мы вышли из этой массы тумана, крови и пота, пробивая себе путь к башне. Огонь вырвался из рук Макса, согнул его предплечья, отбрасывая гротескный красный свет в туман и освещая

кричащие силуэты всего на долю секунды, прежде чем они ринулись на нас.

Я хватала эти теневые разумы безумными горстями, туго натягивая невидимые нити, которые связывали нас, скручивая, разрывая. В половине случаев они ускользали, прежде чем я успевала их схватить. В других случаях они спотыкались достаточно надолго, чтобы огонь Макса подхватил их одежду или волосы, прополз вокруг них, вернул их обратно в их хрупкое физическое существование и швырнул на землю.

Но он никогда не бил на поражение. И как только они оказались на земле, убрав с нашего пути, он тащил пламя за собой, когда мы двинулись дальше.

Краем глаза вспышки ярких золотых искр предупредили меня о том, что сиризен прыгает в воздух, мерцая и исчезая в середине прыжка, а затем снова появляясь дальше в небе — как будто они летели.

— Обрати внимание, — проворчал Макс, когда огонь осветил мое лицо, отбрасывая от меня одну из этих туманных фигур. — Достань лезвия, Тисана.

Я бы рассмеялась, если бы смогла отдышаться. Мои маленькие кинжалы казались смешными в такой битве. Что хорошего могут сделать эти маленькие кусочки стали против иллюзии, дыма и пламени?

Мы пробивались вперед, Макс был окружен огнем, Саммерин держал в руках такие же клинки, как и я. Ни один из них прямо не сказал мне, что они вместе воевали на войне, но теперь в этом не было никаких сомнений. Их движения молча координировались, даже не глядя друг на друга, как будто один постоянно держал руку на пульсе другого. Я могла только представить, на что они оба были бы способны, если бы я не тащила их обратно.

И все же мы летели, скользя между телами и битвами, вступая в бой только там, где это было необходимо. Слова Нуры эхом отдавались у меня в голове, и я постоянно ощущал вспышки движений Сиризен. С каждым ударом сердца я слышала постоянное притяжение всех этих людей, тянущее меня вперед.

К тому времени, как мы подошли к прочным латунным дверям башни, в тумане было так много солдат, что мы сталкивались через каждые несколько шагов. Наши люди были далеко позади нас. Мы двигались медленнее, по мере того как наработанная грация Макса и Саммерина уступала место чему-то более изменчивому и отчаянному.

Я споткнулась, когда Макс оттолкнул меня в сторону, тепло брызнуло мне на щеку. Слишком поздно я увидела фигуру, вырывающуюся из воздуха с поднятым мечом. Макс пошатнулся, выпустив яростный поток огня прежде, чем я успела среагировать.

Я не видела тела, пока не упала на землю. Макс схватил его за плечо.

— Я в порядке, — прохрипел он. Из-под его пальцев сочилась кровь, но он только смотрел на вялое тело нападавшего.

Он был не в порядке, но сейчас у Саммерина не было времени что-либо делать. Мы были окружены, теперь наши спины были прижаты к металлическим дверям. Мой разум был таким же жидким, как и мое зрение, он лишь мельком видел людей, которых мы не могли видеть, и огонь освещал их широкие штрихи.

Ошеломленная, я моргнула, зажмурила глаза, чтобы очистить свой разум…