Дочь Волдеморта

Ночная Всадница

Никто не ответил. Все застыли в испуге.

— Я спрашиваю: есть где-то розы, цветущие первый раз?!

— Да, мать, есть, — тихо сказал Тихон Федорович. — Только на что тебе всё это?

— Не важно. Мне нужно несколько головок таких роз. Лучше бы желтых. Гриша, ты запомнил, что я тебе перечислила? Подорожник, ромашка, чабрец, рябина, ключевая вода, ночные бабочки, розы.

— Старый погребной мед, несколько лет не видавший света, миссис Саузвильт, — вдруг сказал монах. — И кровь козленка–сосунка. А бабочки вам ни к чему, здесь нет подходящих бабочек.

Гермиона

удивленно посмотрела на старика.

— Вы правы, старый мед и кровь снимают внутренние опухоли и успокаивают раздражения, — пробормотала она. — Но вы ли это, брат Гавриил?!

— Считайте, что я ничего не говорил вам, миледи.

— Кровь, — пробормотала Гермиона, — лучше бы не козленка…

Монах таким взглядом посмотрел на женщину, что слова застряли у нее в горле. Да и не было, насколько ей известно, в Васильковке грудных младенцев…

— Спасибо, — прошептала Гермиона. — Тихон Федорович, есть в погребе старый–старый мед?

— Найдем, — растерянно промямлил старик.

— Вы что это затеяли? — не выдержал врач. — Какие козлята?! Вы сумасшедшие!

— Делайте свою работу, доктор, — всё так же тихо продолжала Гермиона. — Всё, что можете. И я сделаю. Всё, что могу.

Она уже собиралась выходить, нагрузив ошалевшего Лёшу всевозможными склянками, когда ее снова окликнул тихий голос монаха.

— Мне не стоит это говорить, зная вас, миссис Саузвильт, — его голос дрогнул. — Однако я всё равно скажу. Здесь много у кого есть скот, миледи, — он немного помедлил. — Вы можете отыскать безоар. Только Богом молю вас: не пугайте людей!

— О Мерлин! Безоар! — вскричала Гермиона, чуть не выронив свою ношу. — Желудок козы! О, я тупая, как горный тролль! Спасибо, брат Гавриил! — горячее зашептала она. — Спасибо вам! — и опять хотела бежать.

— Миссис Саузвильт! — вновь окликнул монах. — Только не режьте всех деревенских коз. Не забывайте, что вы, — он опустил голову, отвел взгляд и выдавил последнее слово сквозь зубы, — волшебница.

Эффект от всей этой сцены был едва ли не больше того, который произвели ее дальнейшие действия. Гермиона отнесла на кухню, где Дарья Филипповна уже кипятила огромную выварку с водой, всё, что нашла в своих сумках, еще раз перечислила, что Грише следовало отыскать, а затем, не слушая увязавшихся за ней Лёшки и Дмитрия Федоровича, отправилась в сарай, где Петушины держали скот.

Здесь был маленький сосунок, но Манящие чары не нашли в желудках трех старых больших животных ни одного безоара. Гермиона не отчаивалась — в деревне пятнадцать домов, коз держат почти все.

Уже не видя смысла ломать комедию, женщина окликнула Тихона Федоровича и сообщила ему, что покупает козленка за тысячу долларов, чем повергла старика в прострацию.

— Перестаньте хлопать глазами, — попросила она, — мы теряем время! Зарежьте козленка и выпустите ему кровь. Эту кровь принесите на кухню. И не спорьте со мной. — Сказав это, она подняла глаза и поймала взгляд участкового. — Дмитрий Сергеевич, вам не удастся связать меня или запереть где бы то ни было — как бы вы не старались.

Мужчина вздрогнул и побледнел, как полотно.

— Вы можете считать, что я

сошла с ума, — продолжала она. — Тогда руководствуйтесь тем, что с сумасшедшими не спорят. — Она достала палочку. — Акцио, безоар!

Женщина пристально всматривалась в ночь. Где-то с надрывом заблеяла коза.

— Слава Моргане, — выдохнула молодая ведьма.

Вскоре она увидела медленно летящий, похожий на большого жука, сморщенный камушек безоара. Женщина ловко поймала его и быстро пошла на кухню.

Ей пришлось выставить всех и запереть дверь, пришлось вспомнить весь школьный курс зельеварения, пришлось очень много импровизировать. Гермиона понимала, что все, кроме брата Гавриила, теперь считают ее сумасшедшей. Пусть. Плевать. Нужно делать хоть что-то…

Понадобилось около двух часов на то, чтобы сварить то, что она задумала — и вот большая чашка маслянисто–красного отвара готова. Гермиона распахнула дверь душной, полной пара кухоньки и окунулась в ночной воздух. Намокшая от пота и пара одежда прилипла к телу. Гермиона поспешила в спальню.

— Не делайте глупостей! — запротестовал доктор. — Что это за жидкость? Что вы туда намешали? Кровь козленка?! — скривился он. — Вы насмотрелись телевизора! Убьете человека, это же не игрушки!

— Пусти ее, доктор, — тихо сказал монах. — Хуже не будет.

Врач поморщился, но, оглядевшись вокруг, нехотя отступил. Гермиона опустилась на колени перед кроватью. На улице начинало светать, где-то далеко, на другом краю деревни, закричал петух. Осторожно, дрожащими руками Гермиона приподняла голову супруга и влила ему в рот обжигающую жидкость. Все в комнате притихли и смотрели с любопытством, затаив дыхание. Гермиона осторожно опустила голову Генри и поставила чашку на пол. Она сжала его ладони.

Ну же!

Доктор Кареленский, скрестив руки на груди, смотрел с явным скепсисом. Внезапно руки больного дрогнули, и он сжал ледяные ладони жены. Медленно, будто нечто очень тяжелое, Генри поднял веки и посмотрел на нее воспаленными глазами.

— Я нашла безоар, — дрогнувшим голосом сказала Гермиона. — Брат Гавриил подсказал мне. Всё будет хорошо.

Он попытался улыбнуться, но скривился от судороги. Рука, сжимавшая ее ладони, опять ослабла. Генри закрыл глаза.

— Ничего, — сдавленно прошептала Гермиона. — Просто нужно время.

Все в комнате молчали.

И тут сквозь стену со стороны светлеющего востока в комнату просочился призрак.

Старый монах вскрикнул и стал бешено креститься, глядя на него и отступая к стене. Все воззрились на старика с удивлением, и только Гермиона поднялась с колен и повернулась к прозрачной фигуре.

— Здесь пахнет смертью, — задумчиво сказал граф.

— Замолчи! — с яростью крикнула женщина, отчего все в комнате вздрогнули. Тихон Федорович уронил стакан. — Нашел? — быстро спросила Гермиона, не сводя с призрака глаз.

— Ради Христа, миссис Саузвильт! — вскричал монах. — Неужто вы призвали на помощь этого убийцу?!

— Не лицемерному трусу вроде вас называть меня убийцей! — огрызнулся граф. — Может быть, я и убиваю человеческие тела, но вы и вам подобные заживо убиваете души!