Дочь Волдеморта
Шрифт:
— Я не понимаю этой политики, дорогая, — говорила она невестке в первый же вечер, — чай и вы не бедные, не бедствует и Гермиона. Зарабатывать деньги нужно, и мужчине полагается работать. Но когда в семье появляется малыш, супруги должны быть вместе. А иначе и до беды не далеко! Встретит какую-нибудь молоденькую финтифлюшку… Гарри, конечно, очень порядочный и хороший молодой человек, но вот так вот, не видя месяцами жены…
Миссис Грэйнджер только вздыхала и опускала глаза. Ей не хотелось врать своей свекрови, и еще она прекрасно понимала, о чем та говорит — ведь раньше и сама думала
Джин Грэйнджер по натуре своей была женщиной, которой нужно знать всё. И не важно, насколько это ее касается — просто она должна быть в курсе. И еще она всегда права. Близкие бабушки Гермионы давно выучили все эти особенности ее характера и научились уживаться с ними; остальным порою было крайне нелегко.
Одно только воспитание маленькой Етты обещало стать простором, где бабушка Джин планировала разгуляться не на шутку — а тут внезапно нарисовалось еще столько «возмутительных» пунктов. И то, что Гермиона начала курить, — лишь вершина айсберга, «свалившегося» на ее всезнающую бабушку.
— Что это за девушка живет с вами, Эльза? — услышала наследница Темного Лорда, спустившись, чтобы сполоснуть бутылочку Генриетты на кухню утром в субботу. — Помяни мое слово, дорогая, такие вещи не доводят до добра. Человек должен жить в своем доме, и все эти затяжные дружеские визиты лишь маскировка для приживалок! Потом не избавишься от них, Эльза! И вообще, кто она такая? Так много времени проводит с Гермионой и Еттой, я не думаю, что это правильно. Ты видела, какая страшная татуировка у нее на руке? Приличная молодая девушка никогда себе такую не сделает! Ты бы разобралась, дорогая, с кем дружит твоя дочь! Она хоть и выросла, по сути, еще совсем ребенок. Возьми хоть эти ужасные сигареты…
Гермиона сделала страдальческое лицо и бесшумно повернулась к лестнице — бутылочку можно очистить и заклинанием, а слушать тираду бабушки Джин о неуместности символики Темных Лордов на теле молодых девушек сейчас совершенно нет желания. Нужно эти дни последить за тем, чтобы бабушка ненароком не заметила и ее Метку — еще решит, что любимая внучка вступила в какую-то секту.
— Тебе не кажется, что миссис Грэйнджер меня невзлюбила? — мрачно спросила Джинни, когда Гермиона поднялась в комнату.
— Мама?!
— Да нет, старшая миссис Грэйнджер!
— Не бери в голову, Вирджиния. Бабушка Джин — замечательный человек, просто она любит контролировать ситуацию. И привыкла к тому, что ее слушают.
— А я тут причем?!
— Еще она любит клеить ярлыки, — сморщилась Гермиона. — Молодые девушки должны жить с родителями, не могут делать себе татуировок с черепами и не должны откалывать глупых шуточек.
— Каких еще шуточек?
— А как еще магглы должны воспринимать вопросы, вроде того, не может ли швабра мыть пол сама?
Джинни подняла бровь.
— Забудь.
— Но ведь стиральная машинка стирает сама белье? — возмутилась ее подруга. — Ее же никто не заколдовывал?! Почему тогда и швабра…
— Это я и окрестила «глупыми шуточками», — засмеялась Гермиона, заклинанием очищая бутылочку Генриетты и опуская в нее палочку. —
— Джиневра Молли Кэтлин Уизли! Я уже сто раз говорила, что всё в порядке.
Джинни не ответила.
А ведь всё ее молчание не стоило и выеденного яйца: слишком часто думала девушка о том, чего так не хотела поведывать Гермионе. Настолько часто, что наследница Темного Лорда невольно знала уже абсолютно всё. Джинни посредственно владела окклюменцией и не могла соперничать с Гермионой, прошедшей школу Северуса Снейпа, Темного Лорда и китайского мудреца Юта–Сюябы.
Джинни так настойчиво и постоянно прокручивала в голове свое самое сокровенное, что, сколь бы Гермиона не пыталась игнорировать, невольно она уже прочитала всё. Даже ту саму первую ночь в канун ее Выпускного бала…
…18–е июня 1998 года…
Джинни была не готова вот так вот сразу и вдруг отправляться к Темному Лорду. Она видела его зимой всего один раз, когда принимала Метку: совсем недолго, вместе с Анжеликой Вэйс и после длительной подготовки. А теперь она была застигнута врасплох.
Более чем.
Именно с этими мыслями в тот вечер Джинни Уизли шагнула вслед за Гермионой в камин кабинета профессора Саузвильта.
…В комнате, где они оказались, царил полумрак. Гермиона тогда не обратила на это внимания. Генри помог им с Джинни выбраться из камина, и Гермиона думала только о том положении, которое сложилось в школе. Джинни, оказывается, забыла в тот миг обо всем.
Она сквозь гул, стоявший в ушах от пульсирующей крови, слышала фамильярное «привет» Гермионы Грэйнджер, обращенное к Темному Лорду. Сколь бы беспрекословно она не верила всему, что та поведала ей раньше, умом до конца Джинни не могла осознать положения Гермионы и тех отношений, которые сложились у ее подруги с Лордом Волдемортом. Джинни попыталась хмыкнуть, но звук получился каким-то приглушенным, сдавленным и неопределенным.
У нее не хватало сил поднять взгляд на угрозу Магического сообщества, она только, выбираясь из камина, успела окинуть взором из-за плеча профессора Саузвильта фигуру, покоящуюся в глубоком вольтеровском кресле. Теперь Джинни поклонилась ей, не поднимая глаз от кремового с древесным узором ковра, покрывающего пол небольшой комнаты.
В воздухе пахло чем-то терпким и тонким, в камине потрескивало зеленое пламя. Тикали высокие резные часы. Тик–так. Нужно поднять глаза, хоть на минуту.
Джинни чувствовала, как жжет кожу Черная Метка. Сердце бешено колотилось, а длинные острые ногти на сжатых в кулаки руках сильно впивались в ладони.
— Вы молодец, Джиневра, — спокойно и с налетом легкой торжественности сказал Темный Лорд после недолгой паузы, и ее сердце застучало еще быстрее. — Можно даже сказать — вдвойне. Возможно, было бы лучше, появись вы раньше… А возможно, и нет, — задумчиво закончил он. Джинни на миг подняла взгляд — Волдеморт смотрел за ее спину, наверное, на Гермиону.