Дочь Волдеморта

Ночная Всадница

Внезапно цветок саприонии покачнулся, обмяк и начал вянуть на глазах, будто жизнь стремительно испарялась из него. Гермиона вздрогнула и быстро поднесла руку к сомкнувшемуся бутону. Уверенным движением она сорвала цветок, и на ее ладони лепестки превратились в пыль.

Сердце застучало очень быстро, и наследница Темного Лорда поднесла дрожащую руку к лицу, зажмурилась, резко вдохнула сухую труху.

В носу защипало, и ведьма, оглушительно чихнув, резко раскрыла глаза.

Окружающий мир взорвался красочными разводами.

Ночной лес наполнился непонятными звуками. Деревья и кусты приобрели очертания человеческих фигур, таких, какими их рисуют в маггловских страшных книжках для самых маленьких.

Лунный свет, струившийся сквозь кроны, теперь походил на бесшумные водопады молочно–белого тумана.

Внезапно певучий голос, пропитанный лунным светом и ночной тьмой, прорезал тишину и до Гермионы донеслось звенящее «Сюда!»

— Иди, — звал сквозь неверную реальность зачарованный голос самой магии, — не бойся! Иди ко мне!

И Гермиона двинулась сквозь преобразившуюся ночь навстречу этому зову. У нее немного кружилась голова, и воздух, казалось, пульсировал вокруг тела.

Ведьма пробиралась сквозь блики и тени.

Потом неожиданно для самой себя остановилась и вгляделась в темноту. На ветвях большого поваленного дерева сидела ламия.

Не та мифическая принцесса Ламия, дочь морского царя Посейдона, соблазненная Зевсом и превращенная ревнивой Герой в чудовище, а фантастическое существо, древнее, как сама магия: змея с женскими грудью и головой. Простоволосая, она куталась в гриву роскошных каштановых локонов и сверкала в темноте огромными лимонно–желтыми глазами с тонкими прорезями вертикальных зрачков.

Кожа ее человеческой половины была белее снега, а змеиной — угольно–черная с пятнами темно–зеленых разводов.

Гермиона знала, что настоящие ламии обитают в заброшенных руинах и в глубине лесов, соблазняют мужчин и питаются их кровью.

Но это должен быть только образ, сама магия, принявшая вид монстра.

Женщина–змея подалась вперед и с невообразимой грацией соскользнула на землю, изящным движением львицы вскинув от нее свое прекрасное лицо и обнаженную грудь. Гермиона попятилась.

— Не бойся меня, — зашипело существо, и наследница Темного Лорда поняла, что эти уста говорят на парселтанге. — Не спеши убегать. Здесь ты — сама природа, древняя магия говорит с тобой. А там ты чужая. — Змея скользнула вперед к застывшей Гермионе и поднялась перед ней на своем хвосте.

Теперь они казались одного роста. Ламия покачивалась из стороны в сторону, огибая Гермиону, исполинский хвост овился кольцом вокруг ведьмы. Видение наклонилось к самому ее уху, касаясь оголенной грудью кожи спины.

— Когда вернешься в тот, чуждый тебе мир, будь внимательна и оглядись вокруг, — прошипела ламия, рукой, теперь казавшейся зеленоватой, убирая прядь волос, упавшую на лицо Гермионы. — Рядом мелькает опасность. Ядовитая кобра подбирается всё ближе к твоему отцу и вскоре поднимет голову,

чтобы ужалить. У нее чужое лицо, и она беспокоит тебя. Ты не можешь понять и всё воспринимаешь неправильно. Отыщи воду, которая смоет всё ненастоящее, и когда пелена иллюзии, маска обмана спадет — кобра покажет свою истинную сущность.

С губ Гермионы чуть было не сорвался неосторожный вопрос, но она вовремя прикусила язык и только кивнула.

— Беги! — внезапно отшатнулась от нее ламия. — Беги прочь, скорее! Ты слишком хороша, и я хочу, чтобы ты осталась!

Гермиона попятилась, едва не перецепившись через кольца огромного хвоста. Еще миг она видела сверкающие алчным блеском глаза женщины–змеи, а потом развернулась и помчалась по лесу.

Позади слышалось шуршание листьев.

Внезапно холодные пальцы коснулись ее спины. Ведьма чуть не завопила от ужаса.

— Оставайся со мной! — шепнул в ухо потусторонний голос. — Обернись!

Гермиона попыталась сбросить бестелесное существо и побежала быстрее, цепляясь за кусты растрепавшимся поясом из цветов саприонии. Холодные пальцы скользили по ее коже.

— Оставайся! — шипел неотвязный голос. — Там — столько испытаний! Оставайся со мной, живи в этих лесах, как много лет жил твой отец! Оставайся, здесь ты будешь намного счастливее! Ты будешь свободна!

Ведьма изнемогала. Она была вынуждена перейти на быстрый шаг, уступая одолевающей усталости. В боку кололо, на лбу выступил холодный пот.

Наконец впереди мелькнул слабый голубоватый блик. Это догорающий костер. Гермиона ускорила шаг, хотя уже выбивалась из сил.

Холодные пальцы соскользнули с нее.

— Возвращайся ко мне! — пропел на прощание бестелесный голос и растаял.

Гермиона вышла на поляну.

У потухающего костра сидела, глядя на тлеющие синие угольки, обнаженная и задумчивая Анжелика Вэйс. Она подняла на Гермиону взгляд, но ничего не сказала.

Наследница Темного Лорда поспешно подошла к костру и перепрыгнула через его остатки. Потом развернулась, сняла с головы саприоньевый венок и бросила на угли. Голубое пламя взметнулось и вспыхнуло ярче, выхватывая из темноты зловещие очертания Черной Метки на руке профессора Вэйс. Гермиона поспешно сорвала с себя остальные цветы, увядающие и безжизненные.

— Еще побег, справа за ухом, — тихо заметила Анжелика, когда леди Малфой уже собиралась идти к озеру.

Та запустила пальцы в волосы и вытащила последний цветок, который тоже бросила в пламя. И медленно пошла к воде.

Прохлада ночного озера отрезвила ее. Дурман полностью спал.

Блеклая луна едва различалась на светлеющем небе. Гермиона подплыла к берегу и выбралась на влажный песок.

У самой воды, около камышей сидела Амаранта, прекрасная, как неземное ведение, и смотрела куда-то ввысь. Она закинула голову так, что уродливого шрама, искажающего ее левую щеку, было совсем не видно.