Дочь Волдеморта
Шрифт:
Гермиона подняла с земли обломок плитняка и, водрузив его на столик, стала задумчиво трансфигурировать камень в хрусталь. Когда большой бокал на высокой ножке был готов, она извлекла из корзины, которую перенесла вместе с собой, склянку с ядовито–синим Можжевеловым зельем. Осторожно вылив его содержимое в бокал, Гермиона достала из той же корзины бутыль вина и наполнила емкость до краев: превосходный напиток эльфийской выделки тут же окрасился в синий и зашипел.
Спрятав бутылку, она вынула из корзины шелковый платок и накинула поверх
— Оз! — громко позвала Гермиона.
Раздался хлопок, и перед ней предстал пухленький домовой эльф, послушно воззрившийся на свою хозяйку.
— Кто дома? — коротко спросила она.
— Господин в своем кабинете, юная мисс и мистер Скорпиус играют в детской с мадам Рэйджисон, сеньора Соррентино и госпожа Астория беседуют в малой гостиной, а мисс Валуа отдыхает в своей комнате.
— Хорошо. Скажи мисс Валуа, что я жду ее здесь, — велела Гермиона. — И никому не сообщай о том, где мы. Ступай, Оз.
Домовик низко поклонился, хлопнул темно–фиолетовыми глазами и исчез.
Гермиона прошлась по беседке и закурила.
Минула четверть часа, и на садовой дорожке послышались торопливые шаги. Гермиона сняла с бокала платок и прошла вглубь беседки, став спиной ко входу, и глубоко вдохнула свежий вечерний воздух сада.
Элен ступила на деревянный пол и остановилась.
— Я здесь, — решительно сказала она. — Надеюсь на вашу честь, миссис Малфой.
Гермиона хмыкнула.
— Пей, — бросила она и, не поворачиваясь, кивнула в сторону столика.
— Что это? — растерянно и озадачено спросила Нелли.
— Можжевеловое выжигающее зелье, — бесстрастно ответила леди Малфой.
— Да как вы смеете?! — охнула мисс Валуа. — Как вам вообще пришло в голову предлагать…
— Империо! — оборвала Гермиона, резко оборачиваясь и вскидывая волшебную палочку.
Словно послушная кукла, застыла Элен перед своей соперницей, широко распахнув темно–васильковые глаза.
— Пей! — повторила Гермиона, и девушка покорно сделала несколько шагов в сторону стола, взяла бокал и залпом осушила его. — Фините инкантатем! — велела леди Малфой, убирая палочку.
Элен вздрогнула, уронила хрусталь, который разлетелся на куски у ее ног, бросила на Гермиону искаженный ужасом взгляд, но сказать ничего не успела, в судороге перегибаясь пополам и падая на колени. Из ее рта полезла, лопаясь пузырями, ядовито–синяя пена. Девушка захрипела, хватаясь руками за живот, и повалилась на бок, прямо на осколки разбитого бокала.
Подождав пару минут, Гермиона подошла к ней, корчащейся на полу в конвульсиях, и остановилась, глядя вдаль сквозь ветви плюща на ползущее к горизонту кроваво–красное солнце.
— И чтобы к утру ноги твоей не было в моем доме! — брезгливо произнесла она и затем, развернувшись, вышла из беседки, ровной походкой направляясь к главному входу.
Сердце билось размеренно и спокойно, хотя кровь стучала в висках. Гермиона пересекла парк, вышла на тисовую аллею и поднялась в
— Мисс пролила настой из набора юного зельевара, — сообщил он, подняв голову, но хозяйка даже не обернулась.
Она прошла к кабинету Люциуса и открыла дверь — супруг что-то писал большим черным пером, устроившись за столиком у камина.
— Не обессудь, милый, я убила очередного твоего ребенка, — холодно сказала наследница Темного Лорда, останавливаясь в дверях. — И немного помяла его вместилище. Она в беседке. Изволь сделать так, чтобы эта девка никогда более не переступила порога моего дома.
И, не давая ему ответить, леди Малфой развернулась и быстро ушла наверх в спальню.
Прошло полчаса. Гермиона курила, сидя на широком подоконнике и глядя в окутанный сумерками сад. Окна этой комнаты выходили на сторону, противоположную той, где располагалась беседка.
В коридоре послышались шаги. Дверь открылась.
— Не вздумай устраивать мне сцен, — не поворачиваясь, предупредила Гермиона и выбросила окурок в окно — эльфы приберут.
Люциус вошел в комнату и подошел к ней. На подоконник, к ногам Гермионы, опустилась огромная корзина, полная распустившихся пионов. Прислонившись к ее спине, Люциус поцеловал свою супругу в темя.
— Хорошо, что ты не убила ее, — негромко сказал он, — вышел бы скандал.
— Знаю. — Гермиона, не отрываясь, смотрела в сад: белый павлин с заметно пострадавшим от Генриеттиных проказ хвостом чинно прохаживался по вымощенной камнем дорожке. — Потому добавила в зелье исинис и тинхию. — Она помолчала. — И саприонию.
— Нелл — амбициозная дура, — обронил Люциус. — А ты у меня умничка. Больше ты ни ее, ни тетушку не увидишь.
Повисла пауза. Белый павлин скрылся в зарослях кустарника.
— Люциус, — задумчиво произнесла Гермиона, облокачиваясь на него спиной и продолжая глядеть вдаль, — сделай так, чтобы впредь я не была знакома с твоими женщинами.
— Договорились, — ответил тот, обнимая жену за плечи.
* * *
К утру Амфисбена вместе со своей воспитанницей покинули поместье. То, как Люциус устроил это, менее всего волновало Гермиону. Впрочем, последовавшее вскоре долгосрочное отбытие Адама Мелифлуа в Италию говорило о том, что Элен ни к чему волноваться о своей дальнейшей судьбе.
Леди Малфой подождала пару недель, справилась у всегда знающей светские сплетни Пэнси Пьюси, на осведомленность которой никак не повлияли хлопоты с очередной беременностью, о состоянии дел с этим браком и в конце лета отослала мистеру Мелифлуа анонимную сову, в самой любезной форме предупредив его о том, что девушка, которую он берет в жены, не сможет подарить ему наследника.
Гермиона окрестила свою маленькую месть добрыми чувствами к «милому Адаму». Если Элен так печется о продолжении рода древних чистокровных фамилий, она ведь не должна так подставлять его, верно?