Дочь Волдеморта
Шрифт:
Гермиона знала, что Габриэль Делакур вращается в ближнем кругу Волдеморта. После ссоры с близкими она поселилась в Лондоне, арендуя целый этаж одного из домов в жилой части Косого переулка.
Габриэль совала свой очаровательный носик во все дела Темного Лорда, но так как Гермиона старалась держаться от подобного подальше, ей мало что было известно в подробностях. Справляться у Люциуса — рассказать всё, с перспективой передачи Волдеморту. Не требовать же от супруга скрывать что-либо от повелителя? Да и это было бы лишь наивно.
Но каким
Вот задача, которую нужно решить в первую очередь.
Гермиона не спала всю ночь. Вчера она так и не навестила Рона — поспешила остаться наедине сама с собой, чтобы всё как следует обдумать. Много часов вертелась с боку на бок в поисках какого-нибудь простого, но гениального решения. И когда наконец нашла его — едва не лишилась рассудка в ожидании рассвета.
Действовать, теперь до умопомешательства хотелось действовать. Получить подтверждение, что отдающий безумием план возможен.
Для этого нужно было оказаться в гимназии, а стрелки заколдованных часов едва сомкнулись на трех.
Боясь разбудить Люциуса, леди Малфой покинула спальню и вскоре уже в возбуждении металась по малой гостиной, окрыленная своей идеей. Она может начать этот план уже завтра, только бы всё оказалось выполнимым!
Охватившее Гермиону возбуждение не удалось победить даже остаткам Снотворного зелья, которые она обнаружила на туалетном столике и проглотила, даже не разбавляя водой.
Сон не пришел. Она всё ворочалась в постели и, едва занялась заря, начала одеваться, а свой утренний кофе потребовала еще до шести часов, переполошив домовых эльфов Оза и Формоза.
За завтраком Гермионе вспомнилось редчайшее в своем роде зелье, магический настой Иродиады, который когда-то бесконечно давно подарил ей на восемнадцатилетие Северус. Это зелье имело свойство исполнять в сознании того, кто его выпьет, все желания и мечты.
Гермиона давным–давно использовала свой подарок — а как бы он пригодился сейчас! На несколько часов успокоиться, уверовав, что план ее увенчается успехом и что все тревоги остались наконец позади.
Но вместо магического настоя перед Гермионой стояли грязные тарелки, полупустая чашка кофе и пепельница, полная окурков.
Она понимала, что гимназия еще спит, и нетерпеливо цокала ногтями по столешнице, гипнотизируя стрелки больших напольных часов и моля небо о том, чтобы Люциус не проснулся до ее отбытия и не заметил этого необъяснимого волнения. Именно поэтому ровно в семь часов она всё же трансгрессировала в холл Даркпаверхауса, рассудив, что лучше дожидаться там, пока появится Тэо — а ей был необходим сейчас именно он.
Едва леди Малфой возникла в трансгрессионом круге, как из привратницкой высунулась всклокоченная
— Гермиона!
Она покорно побежала обниматься.
— Ты что это в такую рань?! — после первой радости удивился приятель. — А вчера и не заглянула вовсе!
— Прости Рон. Были неожиданные моменты.
— Входи, — посторонился тот. — Будешь чай?
Гермиона послушно проследовала в привратницкую и устроилась на лавке. Рон засуетился, стал собирать на стол.
— Завтракала уже?
— Да.
— Как провела лето?
Убивая время, она рассказала об истории с Оскаром Кляром и о затянувшейся ссоре с дочерью. Причины последней, правда, обрисовала весьма туманно — не хотелось упоминать Наземникуса. Об Элен тоже благоразумно умолчала.
— А ты здесь как? — в свою очередь спросила гостья, подливая в чашку чай, а потом берясь за сигареты.
— Да, ну… — внезапно стушевался Рон. — Потихонечку.
— А скажи-ка мне, часто ли тут появлялась Габриэль Делакур? — не заметила этого странного смущения ведьма, чьи мысли снова обратились к делу.
— Порядочно, — почесал затылок привратник. — Я уезжал, правда, на месяц. А что? Опять она тебе не дает покоя?
Рон, будучи одним из немногих Гермиониных конфидентов последних лет, успел наслушаться о фаворитке Темного Лорда довольно гадостей.
— Не дает, — туманно пробормотала Гермиона, задумчиво глядя на высовывающуюся из-под подушки фотокарточку, изображение с которой проворно юркнуло за край снимка так, что были видны только пышные каштановые кудри. — Приглядись к ней, Ронни. Может, заметишь что странное ненароком.
— Что — странное? — не понял тот.
— Не знаю. Знала бы — стало б куда меньше проблем. С чего ты взял, что она часто тут бывает? — добавила ведьма затем. — Или она появляется обычно в холле?
— Ну, вероятно, она посещает гимназию еще чаще, — согласился Рон. — Но трансгрессионный круг в кабинете директора, думается, бывает частенько заблокирован. Она нередко проходит к нему мимо меня. Бывало время, что и по нескольку раз в неделю.
— Это хорошо, — неопределенно пробормотала Гермиона, что-то прикидывая. — Слушай, Рон, — она поднялась на ноги, — у меня еще несколько дел в гимназии, которые надо успеть сделать до прибытия учеников. Я к тебе загляну еще вечером, ладно?
— Хорошо, — растеряно кивнул привратник. — Удачи.
Распрощавшись с приятелем, леди Малфой поспешила в правое крыло замка, к кабинету Тэо. Но там, как и следовало ожидать, оказалось закрыто. Без особой надежды Гермиона заглянула в учительскую.
В этот ранний час там было не особенно людно. За своим огромным столом восседала профессор Хэап, перебирая вместе с мадам Айвор принесенную той гору учебных пособий по заклинаниям. Многорукий профессор Нуакшот удобрял чем-то цветочные горшки с ползучим гибискусом, стараясь привить цветам какой-то магический фермент. Дэмьен д’Эмлес листал верхний из стопки внушительных томов, высившихся у него на столе.