Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
— Джимс, Аливер, Цилла — на разведку, — скомандовал он. — Остальным — занять свои посты.
В полной боевой готовности они простояли минут, наверное, двадцать. Все это время Лариэс изучал карту, заблаговременно прихваченную из столицы. Честно говоря, помогала она слабо, потому как была изготовлена, что называется, «на глазок», и не отличалась особой точностью. Так или иначе, но, если верить ей, отряд должен был находиться возле дороги, ведущей к ближайшей деревне, в которой можно пополнить изрядно оскудевшие за время пути по Ничейным Землям запасы, а также — уточнить
Наконец, разведчики вернулись.
— Мы нашли что-то вроде тропинки, капитан, — отрапортовал Цилла, после чего добавил, — но идти по ней будет непросто. И непонятно, куда придем.
— Звериная? — уточнил виконт.
— Определенно, нет.
Лариэс вопросительно посмотрел на принца, ожидая его распоряжения.
Таривас благосклонно кивнул.
— Думаю, эта дорога нас устроит, — проговорил он. — Мислия?
— Направление более-менее подходящее, — произнесла первая Тень, проверяя амулет Архитектора. — Если тропинка не упрется в какой-нибудь лесной завал, конечно.
— Можем отправить авангард и подождать его возвращения на берегу, — предложил Лариэс.
— Не хочу тратить время, — покачал головой Таривас. — Идем все вместе. По коням.
— Слушаюсь, — склонил голову Лариэс, затем, выбрав трех новых бойцов, указал в каждого и распорядился: — Теперь ваш черед. Будете разведывать путь. Пошли!
Когда небольшие точки растворились в лесу на другой стороне реки, Галий вышел на берег, ведя под уздцы своего коня. Фанатики из сопровождения остались неподалеку, почтительно склонив головы и стараясь ничем не помешать размышлениям Избранного, как эти психи называли теперь наемного убийцу.
В голове сковывающего роились десятки самых разных мыслей, но первую скрипку, конечно же, играла одна:
«Вот мы и начинаем последний акт» …
С жанровой принадлежностью пьесы, в которой ему пришлось сыграть тайного злодея, Галий так и не определился. Временами ему казалось, что речь идет об эпической трагедии, а иногда происходящее больше всего напоминало балаганное представление, нацеленное на увеселение тупой деревенской публики.
Убийца спустился на песок и окунул ладошки в холодные воды реки, затем он посмотрел в небо и отметил десяток точек, едва различимых вдалеке.
«Летят, пернатые твари», — злобно подумал он. — «Что б их изначальные сожрали!»
Эта мысль показалась сковывающему забавной: тараканы-переростки, пожирающие голубей-переростков.
«Да, было бы занятно посмотреть на это. А что, возможно, в ближайшее время как раз и получится — наши герои скоро выяснят истинное положение вещей в восточных графствах, ведь лишь благодаря этой милой речке изначальные все еще не вышли к границам Дилириса», — чародей зачерпнул в ладонь воды, и смотрел, как капли падают вниз. — «Благодаря речке, и, конечно же, стараниям ученика Корвуса. Если получится, постараюсь узнать как можно больше об этом интересном молодом человеке» …
Он бесстрастно наблюдал за едва различимыми деревьями с другой стороны водной преграды.
«Повезло
— Итак, друзья мои, — нехорошо улыбнулся он. — Нам предстоит увлекательная поездка через речку. Надеюсь, ваша вера все также тверда?
Горячие заверения в том, что их дух силен и еретиков ждет скорое и неминуемое наказание, убедили Галия в том, что идиоты — явление столь же вечное и обыденное, как, к примеру, восход солнца. С другой стороны, если бы в мире не было такого числа глупцов, его жизнь оказалась бы заметно скучнее, а состояние — меньше.
— Добрый день, господин Галий, — послышался знакомый голос.
Сковывающий вздохнул — ему начало казаться, что Питиа обожает представления бродячих комедиантов, иначе откуда было взяться этой любви к дешевым драматическим эффектам? Конечно, будь она зрячей, убийца заподозрил бы ручное чудовище хозяина в любви к дамским романам, которых так много развелось в последние годы благодаря печатному станку — новомодной волукримской выдумке, стремительно вошедшей в жизнь едва ли не каждого королевства Интерсиса.
«Интересно, а может, она все же способна читать? Что люди вообще знают о том, как видят оракулы?» — подумал чародей.
— И вам доброго дня, госпожа Питиа, — изысканно поклонившись, поздоровался он. — Надеюсь, ваше путешествие было спокойным и безопасным?
— Дорога по Грани утомляет и пугает даже меня, если вы об этом, — пожала плечами девушка. — Я не Кающийся — плоть от плоти пограничья — а потому серьезно рискую, ступая в него.
«А кто не рискует? Да и вообще, сколько человек на всем свете способны войти на Грань во плоти? Трое? Четверо? А может, только эти два монстра?» — подумал он, ощутив зависть. — «Владей я подобной магией, давно бы уже правил собственным королевством!»
Он, как и любой сильный сковывающий, много знал о Грани, слышал о выгодах, которые та сулила сноходцам, а также немногочисленным избранным, умеющим отворять ворота на нее. Но знал и о смертельной опасности, которую несет пространство между миром живых и мертвых. Неведомо Галию было лишь одно — как, черт побери, Ридгар умудряется бродить по Грани, точно по собственному заднему двору?! Но он сомневался, что имеет смысл задавать этот вопрос оракулу. Вряд ли она ответит.
— Не хотите ли отобедать с нами? — вежливо поинтересовался убийца.
— Благодарю, у меня еще много дел. Нужно проконтролировать кое-что.
— Понимаю. Тогда, полагаю, меня ждет новое письмо от хозяина?
— Нет, господин, сегодня — устный приказ. Но я уверена, что он вам понравится.
На бледных губах слепой появилась… Улыбка?
Галий не был уверен, но, кажется, девчонка сейчас улыбнулась. Точнее — попыталась сделать это. Подвиг для существа, которое и человеком-то назвать не получается.
— Понравится? — осторожно спросил он.
— Вы же давно желаете окончательно разобраться с принцем и его командой?