Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
— Я ведь говорил, у меня нет девушки.
— И не один раз, причем постоянно делал такое лицо, будто тебя ведут на Голгофу, — кивнула принцесса. — Слушай, а точно ли ты не из этих, ну…
— Что? Нет, нет! — воскликнул Лариэс, чувствуя, как кровь приливает к его щекам. — Я не содомит!
Он замолк и огляделся по сторонам, пытаясь понять, не слишком ли громко говорил.
А Игнис, меж тем, задумчиво разглядывала его, и явно о чем-то думала.
— Не содомит, нет девушки. Твои вкусы, я погляжу, весьма специфичны.
Лариэс
— Не в этом дело…
— И эти слова я слышала больше одного раза.
— Может, поговорим о чем-нибудь другом? — резче, чем требовалось, спросил он.
Игнис вместо ответа коснулась своей маски и, когда та осталась в ладонях, вручила ее собеседнику.
— Держи.
— Зачем?
Она вместо ответа убрала волосы с лица, открывая свой уродливый шрам.
— Чтобы мы были наравне.
— В смысле?
— Я же вижу, тебя гнетет это. Каждый раз, как речь заходит о любви, ты замыкаешься в себе, но мы ведь друзья, ты сам говорил, разве нет? А для чего нужны друзья, как не для того, чтобы излить душу?
Лариэс уставился на белоснежный материал, теплый и приятный на ощупь, и едва заметно прикрыл глаза. Перед его взором вновь появилось лицо Талиссы.
— Это сложно, — сказал он.
— Просто я не могу поверить, будто бы девушки обходят стороной капитана личной гвардии наследника престола, несмотря даже на то, что он — полукровка. Уже сегодня ты занимаешь слишком важный пост и имеешь слишком большое влияние. Неужели не нашлось той, кто украла сердце будущего маршала Дилириса?
Лариэс скривился.
«Проклятье, как же она настырна!» — раздраженно подумал виконт. — «Вообще не знает, когда нужно остановиться? А черт с ним со всем, расскажу!»
— Понимаешь, — медленно и неуверенно заговорил щит принца, — пять лет назад меня угораздило влюбиться в девушку. Она была из простолюдинов — отец держал суконную лавку в Новом Городе.
— Не думаю, что ее происхождение могло стать проблемой.
— Нет, конечно же. От меня отказались семьи и отца, и матери, а значит, такой мезальянс не сумел бы повредить ни чьей чести, кроме моей собственной, — Лариэс почувствовал, как кончики его ушей пришли в движение — верный признак нарастающего волнения — и прервался.
Он перевел дух, вглядываясь вперед, словно на узкой лесной дороге можно было заметить что-нибудь важное, кроме крупа впередиидущей лошади. Говорить с одной стороны хотелось, с другой — решительно нет. Все, что было связано с Талиссой, Лариэс всегда старательно прятал на самое дно памяти, рядом с кошмарными видениями повесившейся женщины и разорванного на куски лункса, а также — с таинственными полетами во снах. Впрочем, последнее внезапно выбралось из запертого чулана и загнать его туда больше не получалось. Да и желания такого, говоря начистоту, телохранитель больше не испытывал.
— И что было дальше? — спросила Игнис.
Лариэс открыл было рот для
Точно также поступали и товарищи — колонна ощетинилась сталью, готовясь к бою.
Они прошли десяток ярдов, затем сбоку, ломая кусты, выскочил громадный лось. Животное уставилось на путников, после чего незамедлительно скрылось в буреломе.
«Какие они тут непуганые», — промелькнуло в мыслях Лариэса. — «Его высочество, думаю, оценит охоту в этих местах по достоинству. Если, конечно, у нас будет на нее время».
Лариэс подождал немного, но ничего, кроме затихавшего вдали топота лося, да пения птиц, не нарушало тишины леса.
— Все в порядке, — облегченно вздохнул он, убирая пистолет.
Меньше всего на свете телохранителю хотелось шуметь и сражаться здесь, на земле, пораженной болезнью, имя которой — изначальные. Они не добрались еще даже до первой деревни, а потому никто не мог и представить, сколько именно тварей может прятаться буквально за каждым деревом и каждой кочкой.
Игнис деликатно кашлянула, напоминая о себе.
— А, да? — Лариэс встрепенулся.
— Все нормально? Ничего опасного не слышишь?
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, ложная тревога.
Девушка вздохнула.
— Иногда я завидую вам — лунксам.
— Почему же это?
— Феноменальный слух, отменное зрение, реакция лучше, чем у любого человека.
— То-то оно помогло нашему народу, когда в Интерсисе появились люди, — саркастически заметил молодой воин.
— У них не было боевых магов, лишь сноходцы, — Игнис вытянула вперед ладонь, и на ней распустился огненный цветок. Пальцы в кожаной перчатке сжались, и пламя исчезло. — Магия позволила сампманам, бежавшим прочь от мощи Рима, закрепиться в Интерсисе.
— А спустя какое-то время вслед за ними пожаловали и недавние гонители, — криво усмехнулся Лариэс.
— Какое-то время — это четыреста или даже пятьсот лет, — заметила Игнис. — Большой срок, не находишь? И все это время первые люди худо-бедно уживались с твоим народом.
— Скорее, худо, — заметил Лариэс. — Даже те обрывочные сведения, что дошли до нас, говорят о большом количестве войн.
— И все-таки, истребления не было, — заметила огнерожденная.
— Земли хватало, — пожал плечами Лариэс. — Потом стало тесно.
Игнис согласилась с этим его доводом, а затем губы принцессы изогнулись в коварной улыбке.
— Слушай, мне отчего-то кажется, будто ты пытаешься сменить тему разговора.
— Да там особо и не о чем больше говорить. Все просто до невозможности: я в нее влюбился, а она полюбила другого.