Дочь Вороньего Короля
Шрифт:
– Опыт? Знания? Талант?
– ответил вопросом на вопрос однорукий.
– Выбери ответ по душе. Но ты делаешь большие успехи. Еще годик, и я не смогу совладать с тобой в ближнем бою, Игнис.
Этот комплимент понравился рыжеволосой. Она буквально расцвела и губы ее поразительной маски изогнулись в открытой и приятной улыбке.
– Отец, я тебя люблю, - просто и по-детски проговорила девушка.
– И я тебя, доченька. Вот только не пытайся сейчас атаковать меня исподтишка. Не сработает.
Пламенные волосы трепыхнулись и Игнис негодующе фыркнула, скрестив
– Вечно ты все знаешь. Неинтересно.
– Я слишком долго живу на этом свете и слишком многое успел повидать. Поднимайся, нам пора заняться делами.
Та, которую звали Игнис, со вздохом встала.
– Вечно эти дела, - с искренним сожалением в голосе произнесла она.
– Неужели нельзя передать их кому-нибудь еще?
– Можно, - согласился мужчина.
– Но это вопрос ответственности. Не забывай...
– Да-да, - перебила его девушка с едва заметным раздражением в голосе, - мы поступаем не так, как хотим, а так, как должно.
Она явно слышала эту сентенцию не одну тысячу раз и на дух ее не переносила.
– Именно так, - согласился однорукий.
– Именно так.
***
Всходила заря нового дня, но слепая, извивающаяся на пропитанных потом шелковых простынях, не могла знать этого. Боги забрали у нее свет, даровав нечто иное, куда более ценное.
И вот сейчас незрячие глаза видели что-то недоступное простым смертным. Что-то более страшное, нежели самый дикий и безумный ночной кошмар.
С диким воплем слепая пробудилась, рывком сев на своем широком мягком ложе, помещенном в середине комнаты, устланной коврами и подушками, лишенной даже намека на острые углы. Тотчас же распахнулись двери и в ее покои ворвались сразу три вооруженных и закованных в доспехи женщины - Непорочные, как их называли в других странах. Личная гвардия слепой.
– Видящая, - старшая бросилась к слепой.
– Все хорошо, мы тут, мы тут.
Слепая обхватила телохранительницу за плечи и дала волю рыданиям, которые сотрясали миниатюрное тело. Истерика продолжалась достаточно долго и ни одна из воительниц не посмела даже шевельнуться - они знали, что, когда госпожа уходит по дорогам времени, ее нельзя беспокоить. Можно обнять и ободрить, но ни в коем случае - не мешать и не пытаться привести в чувства.
Наконец, рыдания превратились во всхлипывания, а спустя некоторое время затихли и они. Слепая пришла в себя и ее невидящие глаза буквально пронзили старшую из Непорочных, проникая в самые сокровенные уголки души воительницы.
– Пришка, нужно написать послание, - попросила она.
Телохранительницы не первый год прислуживали оракулу, а потому все писчие принадлежности были подготовлены заранее. Каждая из Непорочных умела не только сражаться, но и владела как минимум тремя языками.
Провидица принялась ходить взад-вперед, собираясь с мыслями, а Пришка - первая из служительниц той, что могла проникать сквозь толщу времени, приготовилась записывать. Она ждала, затаив дыхание, женщина знала,
Будущее, как рассказывала Видящая, подобно паутине: множество тонких ниточек-путей, бегут во все стороны, один неверный шаг, и твои ноги оказываются в пустоте, поворот не туда, и ты уже в пасти у чудовища, терпеливо поджидающего жертву. Но стоит только получить послание от оракула, и на смену паутине приходит узкий канат, зависший над пропастью. Ни свернуть, ни сойти, ни сбежать.
То, что Оракул пророчила, сбывалось всегда. То, что она рекомендовала - не подлежало обсуждению.
Главной проблемой предсказаний Видящей, конечно же, являлось то, что ее слова были крайне туманны. Обычно.
Но на этот раз дела обстояли иначе.
– Разреши ей, - выдохнула слепая.
Пришка нанесла эти два слова на бумагу и замерла с пером, занесенным над чернильницей, готовая уловить любое слово, любой звук.
Но продолжения не последовало.
Столь краткое послание могло значить как очень много, так и очень мало. Пришка в свои тридцать два года иногда задумывалась о даре госпожи, и, сколько не пыталась, не могла его понять. Слишком уж невообразимой и невозможной была способность, обладатели которой за все времена, прошедшие с Первого Переселения, исчислялись по пальцам одной руки.
Убедившись, что новых откровений не последует, она осмелилась заговорить:
– Госпожа, кому я должна отправить письмо?
Некоторое время ясновидящая молчала. Затем из ее глаз потекли слезы, и Видящая прошептала:
– Корвусу. Вороньему Королю.
В следующий миг она потеряла сознание и упала на заботливо подставленные руки Непорочных. Проснувшись, провидица не сохранит в памяти даже тени своего сегодняшнего прозрения. Это Пришка тоже знала хорошо.
Она аккуратно сложила послание и покинула комнату - адресат должен получить послание оракула во что бы то ни стало.
***
Галий был человеком неглупым. Очень и очень неглупым. А иные и не доживали до его лет, занимаясь тем, что делал этот мужчина.
Свою профессию Галий именовал просто и безо всяких попыток обелить себя: наемный убийца. Он не гордился тем, что делает, но и не стыдился этого. Работа нужная и кто-то должен ее исполнять. Так уж сложилось, что этим кем-то стал он.
И, надо сказать, Галий преуспел в своем ремесле. Он считался едва ли не лучшим наемником Дилириса, командовал армией в почти тысячу воинов, и, гордо нося титул барона, владел небольшим замком на западе государства. Это то, что о нем знали непосвященные. Для посвященных же он являлся лучшим убийцей страны, а может и всего континента. Не считая, конечно же, Охотника и Кающегося.