Дочь врага для Темного
Шрифт:
Я бы никогда не смогла причинить своему ребенку вред. Никогда. Сил на ответ не было, я плакала и кивала.
— Значит, ты прекращаешь истерику и делаешь то, что я говорю.
Голубые глаза задержались на моих губах на мгновения. Я думала, что Никита снова мог бы сорваться. И тогда я бы просто распалась окончательною, но он прикрыл глаза, столкнулся лбом с моим и отпустил меня.
40
РАШИДОВ
Я не мог до конца поверить в то, что случилось. Не мог. Даже когда увидел долбанные бумажки
Она рылась в моих вещах, она не просто так там оказалась, она зашла в библиотеку и нашла тот чертов телефон, припрятанный как раз на непредвиденный случай. И она, конечно, благополучно слила всю инфу, пока я даже не подозревал о случившемся. Пока сидел с Бродягой и обмозговывал, к кому можно пойти еще в поисках поддержки. Ведь война была на подходе, а в таком деле мне нужна была поддержка не только наших, но и чужих, которые были не готовы к новым волнениям. Я и так у них ассоциировался исключительно с неспокойными временами.
Мозг опять как будто специально подкидывал картинки ладного тела.
Пришлось проморгать, чтобы снять наваждение. Камера для предварительного заключения напоминала отстойник. Удушливый запах сырости и металла выедал легкие.
— Блядь, — сморщился, глотая вязкую слюну. Синяки на теле ныли, ну еще бы. Цепные псы Макарского сработали четко, опрокинули мордой в пол и пустились во все тяжкие.
Приплели мне похищение с последующим удержанием против воли, применение оружия, изнасилование, полный комплект. Особенно последнее меня позабавило. Знали бы они все, как она текла, когда я ее имел. Тут насилием и не пахло, но все было спланировано идеально. Дополнительно очко Макарскому за мозговитость.
Слитые документы быстро пошли по рукам, новостные ленты пестрили заголовками, от которых у нормального человека кровь точно застыла бы в жилах. Все случилось меньше чем за сутки, так что ясное дело — прикормленные журналисты лишь ждали отмашки.
«Негласно коронованный Рашидов задержан по подозрению в похищении дочери кандидата в депутаты Макарского».
«Сколько еще будет продолжаться кровавый террор от Темного? Кто следующий пострадает от рук бандита?».
«Небезызвестный криминальный авторитет Рашидов по кличке Темный крышует проституцию и контрабандные схемы».
Заказчик этих заметок заявился ко мне собственной персоной незамедлительно.
— Ты можешь облегчить себе участь, я сделаю все, чтобы выпустили уже завтра. Все что от тебя требуется — информация. И полное согласие на передел власти. Я не против, чтобы ты был у руля, но я буду конечным бенефициаром в наших экономических отношениях.
— Пошел к черту, конченый бенефициар, — выплюнул ему в самодовольную рожу.
— Уверен, что к нему? А то я могу сначала твою племяшку туда отправить, — наглая ухмылка окрасила торжествующее победой лицо.
— Сначала найди.
Я знал, что он блефует. Аиша была в безопасности. Я первым делом
— Почему не сказал про племяшку? Ты меняешь планы, Раш, — Николина явно оскорбляло то, что я пошел в ва-банк, рискнул почти всем и переиграл. Он сидел с недовольной рожей и кривился, ставя под сомнения мои решения.
— Ты под ударом, правда думаешь, что я бы оставил самое ценное в таком случае человеку, на которого тоже могут объявить охоту? — схватил сигареты перебитыми пальцами и с третьей попытки поджег. Дым обволакивал, но ни хрена не успокаивал.
— Я свой человек, а ты доверил малышку не пойми кому, — наклонился и злобно фыркнул.
— Ты сомневаешься в моем умении разбираться в людях? — выпустил дым ему в лицо.
Между нами воцарилась звенящая тишина. Времени было в обрез, так что тратить остатки на выяснения отношений такое себе занятия
— Нет, просто это было неожиданно. И у нас был план отхода.
— Он есть и сейчас, я всего-то в целях безопасности немного спутал карты.
Откинулся на жестком стуле, ощущая как по спине струится боль. Она была везде, в каждой клеточке моего налившего тяжестью тела.
— Надеюсь, что в итоге у нас флеш-рояль, — Николин передернул плечами и сжал в руках дотлевшую сигарету.
— Твоя забота вытащить меня отсюда, — процедил злобно.
— Раш, наши адвокаты не впрягутся, все слились.
Конечно, если дело касается законности такого масштаба, то сливаются все. Это было, есть и будет.
— Это было очевидно. Но есть и сторонники. Свяжись с нашими.
— В чужой войне никто не хочет нести потери.
Деланно закинул нога на ногу. В этом жесте проскользнуло превосходство? Или мне показалось?
— Скоро чужая война коснется каждого, тогда и поговорим о «чужих» и «своих».
Николин сжал губы в прямую линию и задумался. Резон в моих словах был. Если нахлобучили меня, нахлобучат и остальных, любого, кто придет на мое место. Пусть сейчас фактически все вопросы решались Николиным, но мы понимали, что это была вынужденная мера. И если я не займу место, то грядут смутные времена.
Плюс я уже от Бродяги выслушал целый скоп недовольства, он пронесся по нашей мило «семье» сразу после личных встреч Николина с группировками. Якобы зазвездился. Но пока друг делал все по моему выверенному плану, я не имел сомнений на его счет.