Дочь Врага
Шрифт:
– Как это, не нужно будет?
– У нашего главного спонсора. – показывает ручкой, что держит в руке, на коллективное фото, где по центру стоит высокий, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти.
Огромными деньгами от него веет, даже с этой фотографии. Идеально сидящий костюм и явно золотые часы на запястье, уверена, на ногах туфли из кожи, какого-нибудь крокодила из вида вымирающего.
Мужчина довольно симпатичный, но его взгляд пугает. Столь пристальный, строгий, он словно в душу смотрит мне.
– Мирослава, ты
– А? Что? Простите, я отвлеклась.
– Я, говорю, застраховано у нас общежитие. Так что финансово ты не пострадаешь. – Лев Андреевич замолчал. – Почти. – Спустя время добавляет.
– Какие-то деньги всё-таки нужно будет заплатить?
– Аристарх в стойку встал: насчёт тебя?
– В каком смысле? – сердце пропускает удар. Я по взгляду дяди понимаю всё. – Он выгнал меня из общежития…
– Да. И мне даже рта раскрыть не дал, представляешь. Он знает про твою ситуацию. Сказал, что сообщит, куда нужно. – сглатываю вязкую слюну.
– Законом не запрещено…
– Ну, мне, тебе сейчас, круглой отличнице и стипендиату рассказывать о последствиях? – отрицательно мотаю головой.
– Откуда он узнал?
– Полина с его дочкой дружит. Думаю, она по секрету рассказала. У нас в семье все эту историю знают.
Плюс Полина и Лидия, жена моего дяди, меня, мягко сказать, недолюбливают, поэтому не удивительно.
_______
От автора: дорогие друзья, мы уже подбираемся к самой сути. Буквально одна, две главы, и мы познакомимся с одним из главных героев. Прошу вас не отмалчиваться, мне хочется видеть вашу реакцию, чтобы не возникало ощущения, что в пустоту пишу. Не забывайте ставить звёздочки и подписываться, чтобы не пропускать важные новости.
5 Глава
***
Первой парой, «теория государства и права». Довольно важный предмет, а у меня ну вообще нет желания воспринимать хоть какую-нибудь информацию.
Я шариковой ручкой бесцельно чиркала в тетрадке, на её обратной стороне, непонятные даже мне иероглифы, при этом размышляла о том, что до университета и обратно добираться теперь мне предстоит по полтора часа, или того больше.
Хорошо знакомый запах «Розовой молекулы» ударяет в ноздри. Шуршание одежды в полной тишине хорошо слышны. В аудитории я до этой минуты была совершенно одна.
– Привет.
– Привет. – отвечаю на приветствие, продолжая всё так же рисовать в тетради.
– Я звонила тебе.
– Я видела, Агата. Прости, была занята, не могла ответить.
– Так сильно обиделась на меня? Прости. – Агата касается моего плеча. – Ты права была. Я Инессе звонила, она сказала, что вообще не помнит, что на вечеринки было. Никто не помнит, представляешь? – поджимаю губы. Хочу ли я знать, что там было? – нет. Вот вообще не хочу. – Данил сказал: это хорошо, что мы с тобой ушли. Там пацаны убойный коктейль по новому рецепту сделали. Друг его из Америки, ну
– Я поняла, о ком ты. Он же раз двадцать сообщил, кто он и откуда.
– Ну да. Вот он скотч привёз какой-то элитный, его добавили в коктейль, и всех после него просто вырубило. – с трудом сдерживаюсь, чтобы не подкатить глаза. Вот в кого у меня подруга, бестолочь такая?
Ладно! В конце концов, она взрослый человек. Не могу же я её нянчить постоянно.
– Я про общежития слышала. – меняет тему, очевидно, поняв, что вечеринку я обсуждать не намеренна. – Это кошмар, конечно. Правда, что это по твоей вине?
– Агата.
– Что?
– Во-первых: смени свой заискивающий тон на нормальный. Бесишь! – со стороны может показаться, что я грубо говорю, но это не так, и привыкшая к моим заносам Агата, это понимает. – Второе: тебя пропустили в мою комнату и ты, уговаривая меня пойти на день рождения Селиванова, сидела на моей кровати. Утюжок рядом лежал? Или может попу тебе пригревал?
Несколько секунд тишины и Агата с шумным вздохом искреннего негодования начинает сумбурно выражаться.
– Блин, Мирослава, так это же… это… – едва не задыхается подруга. – Так, я пойду свидетелем.
– Не нужно. – откладываю ручку в сторону, выпрямляю спину. – Нина призналась, что это она, торопясь на свидание, забыла выключить утюжок из розетки.
– Капец. И чё теперь её исключат?
– Нет, конечно. Ты забыла, кто у неё папа?
– А, ну да. Точно. Прокурор.
– Ну вот.
– Подожди, а почему тогда все судачат о том, что ты виновата в пожаре, а твоя соседка по комнате, жертва, лишившаяся кучи дорогих вещей?
– Потому что никто не знает, что пожар она устроила. Лев Андреевич мне по секрету сказал. Так что я, типа не в курсе — ты тем более!
– Хорошо. Я поняла. Только всё равно обидно.
– Что тебе обидно?
– Что все вокруг шушукаются, очерняя тебя.
– Обидно, что при этом всём её в общежитии оставили, а мне не хватило места. Видела бы ты злорадную ухмылку Аристарха Петровича.
– Кого?
– Главного по общежитию. – аудитория начала постепенно заполнятся, и нам пришлось говорить значительно тише.
– А это ещё почему?.. Ааа. – вспоминает подруга. – Это ему ты на часы не скидывалась?
– Мгу.
– Пипец. И чё, ему прям доложили?
– Он уточнил у старосты по общежитию. Заранее попросил её список написать не сдавших.
– И что, будто бы ты единственная, кто не сдал ему на подарок.
– Сама в шоке. – говорю всё так же безразличным голосом.
Подруга смешно выпучивает глаза, от её вида начинаю улыбаться. Кажется, даже расслабляюсь.
– Ничего себе. Ну тогда понятно, почему он так с тобой. И где теперь ты жить собираешься?
– Валерия Игнатьева мне комнатушку на «Брусчаткой» сдала. Почти даром, кстати. Я даже не ожидала.