Дочь Врага
Шрифт:
Одна в палате я была недолго. Очень скоро пришла медсестра и, размяв мне мышцы, помогла подняться с постели, сесть в кресло-каталку.
Меня переместили в душ. Женщина помогла мне полностью привести себя в порядок. Она не только помыла мне голову, но и помогла побриться, а также состричь ногти. Так, я окончательно убедилась в том, что клиника частная. Вряд ли подобный сервис есть в обычных больницах.
Подсушив волосы, на меня надели чистую сорочку и снова уложили в постель.
— Как Руслан, Артур? — этот вопрос я задала, едва ли Акиев ступил на порог моей палаты.
— К тебе рвётся каждый день! Он пришёл в себя через
— Как это больше месяца, что со мной вообще произошло? — час назад мне сделали укол, и голос более менее восстановился, но всё равно, говорить пока что сложно.
— Кай получил пять огнестрельных ранений. Две пули прошли навылет и застряли в тебе. Ты нас всех очень напугала, малышка! Рус едва не свихнулся, когда в себя пришёл. Как и ты, первое о чём спросил, — как Мирослава? Я думал, сам с ума сойду. — наконец Артур подошёл ко мне, и опустившись перед моей постелью на колени, обнял меня за бёдра, и очень осторожно, притянул к краю кровати. В его бороде я вижу несколько седых волос. Раньше их у него не было. Тихонько касаясь их.
— Точно прошёл только месяц?
— Прошла целая вечность! — Я не узнавала Артура. Он сейчас был таким… — нет, не слабым. Он был обнажён. Артур показывал мне свои чувства. Но это было совсем недолго. И минуты не прошло, как я почувствовала прежнюю жёсткую ауру. Ту самую, которая исходила от Артура всегда. — Мирослава, я хочу, чтобы ты знала. — я замираю, потому что и голос Артура прежний. Холодный металл, не терпящий возражений. — Мы с Русланом тебя не отпустим. Если до этого происшествия, каждый из нас думал что придётся, и мы не будем держать тебя, то за этот чёртов месяц, мы поняли, что не сможем. Ты будешь с нами, Мира! — я молчу. Ничего не говорю, просто потому, что сама не знаю, чего сейчас хочу! — С твоего отца полностью сняли обвинения в отношении моих детей, — перевёл разговор Артур. — Но за время его отсидки произошло кое-что серьёзное, поэтому он всё ещё под арестом. — вопрос Артур прочёл в моём взгляде. — Сейчас он освобождён под залог, но ему придётся ещё на какое-то время вернутся за решётку. Я обещаю, это ненадолго. Думаю пару недель, максимум месяц! — продолжаю внимательно смотреть на Артура. — Он сам тебе всё расскажет. Я очень виноват перед твоим отцом, ещё больше перед тобой. Я понимаю, что не заслужил прощения, но, пожалуйста, сейчас не прогоняй, позволь мне просто быть рядом.
— Скажи правду, что с Русланом?
— Одна из пуль задела позвоночник, и ему пока сложно ходить. Без костылей пока не может. Но это временно. Прогноз хороший. Через два месяца ему сделают ещё одну операцию, и всё будет хорошо.
— Позвоночник, это очень серьёзно. Ему же лежать нужно!
— Каю можно вставать, но ты права, геройствовать, пока что всё же не стоит. Чем больше будет отдыхать, тем рана скорее зарубцуется, и можно будет оперировать. Вообще, ему велено до туалета, в душ, а остальное время лежать, но он же упрямый и уже едет сюда. Ты примешь его?
— Тебя же я приняла!
Я знаю, это всё неправильно, и я должна уйти. Прогнать, не позволять к себе приближаться, и, наверное, было бы лучше, если бы они оба вели себя со мной грубо. Так, чтобы я считала их кончеными
Нет, я не прощу Артура, он украл у меня детство. Украл папу, но, наверное, мне всё же нужно его понять. Моё сердце разрывается, я не хочу сопротивляться собственным чувствам!
Я слишком долго была несчастна. Я хотела быть с папой, но не могла с ним быть. Я хочу быть рядом с Артуром и Каем. Моё сердце этого хочет, и я не желаю противиться ему.
59 глава
Кай приехал спустя минут сорок. Всё это время Артур не отходил от меня. Я провалилась в беспокойный сон, но чувствовала присутствие Акиева. Какое-то время он сидел у моей постели, обнимал, кажется, целовал руки. Тут, конечно, я не могу быть полностью уверена, как бы то ни было, по сути, я всё же спала. Но то, как он встал и отошёл, я почувствовала очень хорошо, и тут же зашевелилась. Так испугалась, что Артур сейчас выйдет из палаты. Но, приоткрыв глаза, увидела, как он опустился на кресло, в котором до него спал папа. Я поняла, что он остаётся и полностью расслабилась, только после этого провалилась уже куда в более глубокий сон.
Я скорее почувствовала приближение Кая. Причём задолго до того, как он появился на пороге моей палаты.
Похудевший, кожа немного серая и на костылях. Стоило только взглянуть на него, внутри моментально зажгло, причём так, что дыхание перехватило.
— Цыпушка, не плачь. — я и не почувствовала, вернее не поняла, что плачу. — Маленькая…
Сколько же боли и горечи в этом слове. Мне не кажется. Я не выдаю желаемое за действительность. И Артур, и Кай, они действительно волновались за меня, а значит, я им действительно небезразлична.
Акиевы провели со мной всю ночь. Мы ни о чём не разговаривали, да, впрочем, я действительно ещё была слаба, и практически всю ночь спала. Изредка только приоткрывала глаза, убеждалась, чтобы никто никуда не ушёл, и снова засыпала.
А рано утро у меня должны были быть процедуры. Артур сказал, что скоро придёт папа, и будет лучше, если их не будет. Я не хотела, чтобы мужчины уходили, но понимала, папа не поймёт меня. А я объяснить не сумею.
Потому как, превозмогая боль, поднялся с кресла Кай, — я поняла, что эта ночь для него была адской.
— Мы вечером снова придём к тебе.
— Ты нет! — говорю, твёрдо глядя в глаза Руслана.
Мужчина замирает, внимательно смотрят на меня. Лицо его при этом каменное.
— Артур, я могу тебя попросить? — старший Акиев, скрестив руки на груди, стоит чуть в стороне, ничего не говорит, лишь вопросительно приподнимает бровь, и я продолжаю. — Ты можешь, пожалуйста, в комнате Руслана установить камеру.
— Зачем, малышка? — ни понимаю к чему этот вопрос, по-моему, и так всё ясно.
— Я хочу видеть его. Хочу быть уверена в том, что он не встаёт с постели и не геройствует. Я не хочу, чтобы он был парализованным.
— Откуда ты знаешь, Мирослава? — резкий вопрос и Кай впивается в меня острым взглядом.
Округлив глаза, в ответ пристально смотрю на Руслана, потом на Артура. По губам старшего Акиева я прочла матерное слово и поняла, — попала в точку! А мужчины, в свою очередь, поняли, что прокололись.
— Я, права, да? — ответом мне было молчание. — Я, права! — сама себе подтверждаю. — Не смей вставать с постели! — впервые я так смело повышаю тон на Руслана. Хотя «повышаю тон», — громко сказано! Всё-таки повышать голос, я пока что не могу.