Дочь заклятого врага

Морейно Аля

Но сегодня моя самоуверенность резко пошатнулась. То ли мама безразличием выбила у меня почву из-под ног, то ли не оправдавшиеся надежды на финансовую подушку. И когда отчаяние вцепилось в горло костлявыми пальцами и начало душить, как супер-герой в мультфильме, появился Филиппов.

Я не верю в судьбу, гадание и гороскопы. Но как объяснить, что именно в тот момент, когда я нуждалась в поддержке, ему попалась на глаза жёлтая статейка, которая побудила его сорваться с места и приехать ко мне? Нереально, необъяснимо, но факт…

Я

лежу у Вадима на плече. Одной рукой он прижимает меня к себе, другой поглаживает живот. Малышка проснулась и несколько раз толкалась, вызывая у него восторг. Я к её шевелениям уже привыкла, а по началу тоже не переставала восхищаться.

Идиллию разрывает звонок моего телефона.

– Ответишь? – спрашивает Филиппов, и, получив утвердительный ответ, отстраняется и встаёт, чтобы принести мне трубку.

Удивляюсь, увидев на экране фотографию брата. Он давно не звонил мне, я даже не знала, что у него есть мой новый номер.

– Алё! – стараюсь не выдать волнения.

– Зойка, вы где? Ты говорила, что у тебя поезд только ночью. Я думал, вы с мамой домой поедете. Сто лет ведь не была у нас…

Я молчу, жду, когда он завершит свой монолог. Мне почему-то становится очень стыдно и унизительно… Всего несколько минут назад я чувствовала себя самой лучшей и необходимой, а теперь возвращаюсь к ощущению своей ненужности и болезненного одиночества…

– Я приехал, думал поужинать с вами и закинуть потом тебя на вокзал. А Анна сказала, что тебя нет и не было у них.

– А мама? – слова даются с трудом, меньше всего мне хочется оправдываться.

– Мамы нет, охранник сказал, что она как уехала утром, так ещё не приезжала. Звоню ей – не отвечает.

– Ну вот… Мамы нет. Что мне там одной делать? – пытаюсь хоть как-то выровнять своё унизительное положение.

– Не понял. То есть ты не с мамой?

– Нет. Она после суда спешила по делам, а сейчас, – бросаю взгляд на часы, – думаю, она где-то с Ларисой.

– Это как? Ты в кои веки приехала, а она с Ларисой? – он, кажется, искренне удивлён, значит, не только мне это показалось диким. – Как такое может быть? Или вы поссорились?

– Видимо, у них там что-то очень важное… Слава, я не знаю. Она после нотариуса сказала, что ей нужно ехать, – оправдываюсь.

Мне безумно стыдно и обидно за себя… Почему мама не захотела провести сегодня день со мной? Неужели так трудно было отложить свои дела на завтра? Снова ощущаю себя человеком даже не второго сорта, а третьего или и вовсе десятого.

– Ну ладно, ты сейчас где? Давай хоть немного посидим, пообщаемся. А то я скоро забуду, как ты выглядишь.

– Я в гостинице…

Отключаю звук и обращаюсь к Филиппову:

– Это Слава, мой брат. Он предлагает где-то посидеть…

Мне совсем не хочется расставаться с Вадимом. У меня ещё есть несколько часов до поезда, и я бы с радостью провела их в крепких мужских объятиях. Пусть это нерационально и утопично, пусть

завтра реальность окажется холодным душем. Но это всё будет потом… Сейчас я хочу купаться в его тепле и нежности. Мне как воздух необходимы положительные эмоции!

Но и брата хочется увидеть. Не исключено, что он остался единственным моим близким человеком.

– Тут в гостинице неплохой ресторан. Пусть подъезжает. Поужинаем, а потом я провожу тебя на поезд.

Называю Славе адрес и отправляюсь в душ. Жаль, что нужно уходить. Я бы с удовольствием ещё немного повалялась с Вадимом в кровати. Будет ли у меня когда-нибудь ещё такой шанс?

Пока я одеваюсь, Филиппов бронирует столик. Мы приходим в зал немного раньше брата. Волнуюсь. Слава хочет просто так повидаться? Или собирается сказать мне что-то важное? Что, если предложит финансовую поддержку из доставшихся ему денег? Это было бы справедливо, ведь он унаследовал миллионное состояние от отца и деда. Это – деньги нашей семьи, дед завещал не разбазаривать его имущество, а передавать детям и внукам по наследству.

Он был строгим, в чём-то даже жестоким, но любил меня. Ему бы и в голову не пришло отдать меня Орлову в нагрузку к прииску или ударить по лицу, наказывая за развод. Думаю, старик раскритиковал бы папино решение оставить меня без копейки. Даже если отец не хотел делиться со мной своими деньгами, где-то должна быть моя доля в наследстве от деда!

Я точно знаю, что дед упомянул в завещании всех внуков в равных долях. Когда он умер, я была достаточно большой, чтобы запомнить это, но слишком беспечной, чтобы вдаваться в подробности.

Слава после рабочего дня выглядит немного усталым, но расплывается в улыбке, как только замечает меня.

– Привет! – не решаюсь броситься ему на шею, хотя очень сильно хочется. – Это Вадим… – запинаюсь, не понимая, как должна представить Филиппова.

Брат переводит взгляд на моего спутника и меняется в лице.

– Я знаю, кто это. Ты правда с ним? Орлов был прав – ты спуталась с этим мерзавцем? – он смотрит зло и не выбирает выражений.

Что происходит? Если бы эти слова произнёс Вадим, то я бы могла объяснить такую реакцию ненавистью ко всем Мезецким. Хотя это тоже выглядело бы не слишком адекватно, ведь когда погибла его мама, Слава был совсем ребёнком и не может нести ответственность за случившееся.

Если бы не была произнесена фамилия моего бывшего мужа, я бы подумала, что тут какая-то ошибка или испорченный телефон. Но я понимаю, что Олег мог намеренно наплести моим близким что угодно на Филиппова, обвиняя во всех смертных грехах. Ведь если бы не Вадим, я вряд ли смогла бы добиться свободы.

– Это – мой адвокат, – чеканю каждое слово. – Я догадываюсь, что у Орлова на него зуб за то, что помог мне с разводом. Но не понимаю, зачем ты повторяешь за ним этот бред. Возможно, ты не до конца представляешь, что за человек мой бывший муж…