Дочери Дагестана
Шрифт:
Им рассказывали романтическую историю, как красный командир в далеких 20-х годах служил в Дагестане, встретил Умукусюм и увез в Россию. И добавляли, что Мельников воспитывает, холит и лелеет ее детей, будто своих.
Во время войны Мельников являлся представителем Генштаба Красной Армии в штабе повстанческой Югославской армии И. Тито, который в знак признания высоких заслуг прикрепил к груди Алексея Мельникова орден Храбрости. Всю войну Умукусюм с детьми оставалась в Москве. После возвращения из Югославии муж ее, уже генерал-майор, вел курс лекций
Во время отпуска Мельников с женой не раз побывал за границей. В Югославии он показывал Умукусюм места, где был во время войны.
Приезжали они и в Дагестан, останавливаясь то в Махачкале, то в Буйнакске. Ездили в Гуниб, знакомясь с шамилевскими местами.
Одно место Умукусюм нарочно избегала – Нижнее Казанище.
«Не хотела огорчать, – рассказывал мой информатор Акам Нажмутдинович, – тех из своих родственников, которые никак не могли смириться с тем, что вышла замуж за человека другой веры. Рассуждения о том, что у всех бог один и прародителями также у всех являются Адам и Ева, ими не воспринимались.
Умукусюм Абакарова пережила своего мужа на 5 лет. Ей было за 70, но она по-прежнему была хороша.
Судьба детей сложилась так. Абакар окончил вуз, работал в Москве, погиб на фронте в первые же дни войны. Ахмат-Рашад исполнял разные должности, как и брат, был на фронте, отличился в разведке, ранен. Лечился в Буйнакске, снова попал на фронт и погиб. Магомед-Рашад окончил академию им. Жуковского, служил в секретном отделе Генштаба Министерства обороны, имел звание полковника. Перед смертью командовал дивизией особого назначения. Умер от рака. Но еще до него от той же болезни скончалась Анав. В Буйнакске она училась в средней школе № 1. В Москве окончила комвуз, преподавала какой-то курс иностранцам.
Будто палочка-выручалочка
Гимринец Али Джахпаров имел близ слияния Аварского и Андийкого Койсу хутор Салахур с обширным садом, рогатым скотом и двухэтажным домом. С Патимат у него росли пятеро сыновей и единственная дочь Халимат. Дети росли в спокойной обстановке, без дергания, криков и рукоприкладства.
Во время войны, когда мобилизованные проходили мимо их хутора, Патимат непременно давала им кров и пищу, пела грустные песни о старине, плакала, будто родных детей провожала неизвестно куда. Таким же сердечным был и Али.
Халимат начала учиться с 7-летнего возраста. И эта крошка ранним утром, а зимою еще до восхода солнца по горной дороге торопилась в Гимры, чтобы поспеть на уроки.
В пути можно было петь во все горло, можно было с размаху бросить в Койсу камень, сорвать цветок, стыдливо прячущийся у обочины, выковырнуть кусок настоящей серы из скальной породы. Халимат прыгала с камня на камень с легкостью канатной плясуньи. В общем, беззаботная для хуторской девчонки жизнь. Однако она не подозревала, что счастье капризно.
Детство Халимат закончилось в тот день, когда скончалась мать. Отец завел новую семью. Не смирившись с происшедшим, Халимат с братом Али переехали в Буйнакск.
Еще живя на хуторе, Халимат увлекалась рисованием, сочиняла незатейливые стишки, но более всего хотела шить. Когда семейная жизнь не удалась, отдалась последнему занятию, будто палочке-выручалочке от всех бед. Первое платье сшила своей дочери. Соседки удивлялись: откуда у нее такой вкус? Не верили, что Халимат фасон ниоткуда не срисовывала.
Потороплю рассказ. И пришел день, когда гимринка утвердилась в мнении людей как первейшая портниха. Приходит заказчица и говорит: «Вот твоя мастерская, вот ты, вот я. Придумай что-нибудь». И гимринка придумывает такое, что платье не только ладно сидит на заказчице, но и делает ее моложе и красивее. На вопрос, как ей это удается, Халимат отвечала:
– Я не только снимаю мерку, но и вижу, какое лицо, шея, сложение, длина рук, талия заказчицы. Мысленно примеряю на нее десятки фасонов и останавливаюсь на каком-нибудь одном.
– Не бывает ли промашки?
– Что-то не помню…
– Сколько же вы сшили платьев?
Моя собеседница громко смеется, а потом отвечает неопределенно:
– Не вела счет, наверное, сотни…
Халимат Гамидова – портниха-модельер. Пусть неделикатно сказано, у гимринки проворные, жадные до работы миниатюрные пальцы. Халимат двадцать лет работала в экспериментальной лаборатории фабрики «Красная Звезда», из них десять лет занималась моделированием, готовила образцы для массового пошива. Ее отметили орденом «Знак Почета» и многочисленными грамотами.
Не могу не рассказать, как мало доставалось на ее терпеливый характер счастья, конечно, не считая тех случаев, когда она своим искусством радовала начальство фабрики и своих заказчиц, тайком от финотдела приходивших к ней домой в темное время суток.
Однажды ее пригласили в кабинет первого секретаря Буйнакского ГК КПСС. Секретарь за руку поздоровался, спросил о житье-бытье. Потом в своей же машине отвез в обком партии. Там первый секретарь обкома также поинтересовался работой, жизнью, детьми Гамидовой.
Халимат Гамидова (слева)
После этого Халимат усадили в первом ряду президиума. Ораторы выходили к трибуне, произносили речи, а она думала, что из всего Буйнакска только одна она на сцене, как бике, сижу, и по телевидению меня показывают на весь Дагестан. Наверное, и в Гимрах меня видят. Скажут, вот каких высот достигла Халимат из тухума Джапарилав.
Я спрашивал у Халимат Алиевны, что это за совещание было, о чем там шла речь?