Дочери Луны

Саллиз Сюзан

Нахмурившись, Миранда вспомнила, как десять лет назад Мэг оказалась возле «Проспекта Вилла». Стоило только Алексу вспомнить об этом месте, как она сразу встрепенулась… Еще Миранда, вспомнив слова Питера и Мэг, спросила:

– Может быть, это отражается луч маяка? Дженис пожала плечами:

– Возможно.

– А еще в этом доме происходят какие-нибудь чудеса? – поинтересовалась Миранда.

– Да, там какой-то тик.

– Тик? Матрасный?

– Да нет же, – раздраженно ответила Дженис. – Я имею в виду тиканье часов.

– Да,

но похоже, что это не очень сильно волнует жильца этого дома. По-видимому, ему все это очень нравится. Скорее всего, он какой-нибудь одинокий поэт. Прямо как ты, Дженис. Тебе бы следовало проявить к нему побольше внимания.

– Да, но он наверняка какой-нибудь заумный!

– Да, и, конечно, очень богатый. Сделайся его сподвижницей. И тогда он оставит тебе все свои денежки.

Миранда, подтолкнув Питера локтем, попросила его заплатить за выпивку. Одновременно она отметила, что Дженис призадумалась над ее советом. Этой женщине было около пятидесяти, но она, несмотря на полное отсутствие к себе внимания со стороны мужчин, была далеко не против завести к кем-нибудь из них роман.

Положив сдачу на стойку бара, она нагнулась к Миранде.

– Ты предлагаешь мне немного побыть в роли Ребекки? А вдруг он похож на Лоуренса Оливье?

Приподняв бокал с джином, Миранда сказала:

– Ну, если у тебя больше нет выбора…

Вошел Артур и тяжело уселся в кресло. Подкинув Дженис пищу для размышлений, Миранда затем так же тяжело повернулась к нему лицом. Ей нравилось разговаривать с Артуром, особенно о Мэг: по крайней мере, таким образом она могла гораздо лучше понять, что же в действительности произошло десять лет тому назад. Однажды он простит ее, а она, в свою очередь, простит себя.

Но сегодня Артур, похоже, не был настроен на то, чтобы кого-либо обвинять.

– Я очень рад видеть вас, миссис Сноу, – переводя дыхание, сказал он. Да, он, со своими бронхитом или артритом, скоро помрет. – Вы следили за тем, что говорилось в программе, которая следовала за новостями?

– Нет, не следила, – ответила Миранда, устраивая свое грузное тело рядом с ним и готовясь к очередной скучной беседе. Она слабо надеялась, что Суэцкий канал снова открыт.

Артур возмущенным голосом спросил:

– Вы хотите сказать, что мисс Пэтч сама себя не видела по телевидению?

– Что ты имеешь в виду под словом «сама себя»?

– Ее сегодня показывали по телевидению. – Обратившись в сторону проходившей мимо работницы кухни, он спросил: – Сибилла, ты видела, как в одной из передач показывали мисс Пэтч?

Немного подумав, Сибилла улыбнулась:

– Да, ее действительно показывали по телевидению. Я даже вначале подумала, что это вы, миссис Сноу. Я же не знала, что у вас есть сестра, которую, если бы не очки, вполне можно было бы принять за вас.

– Мэг не носит очков, – заметила Миранда.

– Я точно говорю, что это была мисс Пэтч, – улыбнулась Сибилла. – Вас можно отличить только по

волосам. У вас волосы пушистее, чем у нее.

Миранда и без Сибиллы знала о том, что ее волосы были гуще, чем у Мэг. Не обратив внимание на это замечание, она обратилась к Артуру за другими вопросами. Питер, отложив в сторону рисовальный блокнот, подключился к разговору. Это поистине было очень странно, поскольку он постоянно пребывал в задумчивом состоянии и был погружен в собственные мысли.

Артур заявил высокомерно:

– В передаче выступали иллюстраторы книг. Обсуждался вопрос о том, зависит ли цена книги от количества иллюстраций в ней. В передаче также выступал этот парень. Ну, он еще такой смешной. Забыл, как его зовут. У него еще имя такое чудное.

– Ты имеешь в виду Чарльза Ковака? – предположил Питер.

– Да, да, именно его. В основном только он и говорил. Упоминалось имя Джилл Форсайт, о которой когда-то мне говорила мисс Пэтч. А после этого, представьте себе, появилась картинка: мисс Пэтч за мольбертом, ее рисунки он назвал прекрасным образцом художников школы Россетти, а саму художницу – феей. Смею заметить, ей действительно очень подходит это имя.

От удивления Миранда не могла вымолвить ни слова, потому что Мэг никогда не говорила с ней о своей работе, а когда Миранда однажды коснулась этой темы, Мэг скромно ушла от разговора. Питер спросил:

– Почему же Миранде никто не сказал об этой передаче? Мы бы смогли посмотреть ее вместе. Какая досада!

Миранда ответила:

– Она бы вряд ли обрадовалась, узнав о том, что мы смотрели эту передачу.

– Да, но зато как интересно нам!

Миранда не была в этом уверена. Ведь это именно ей, Миранде, хотелось стать знаменитостью. А Мэг никогда не гналась за славой. По телевидению показали лишь фотографию сестры. Это разве можно считать славой?

Артур продолжал подробно комментировать все ту же передачу. Миранда ни на минуту не сомневалась в том, что старик слегка преувеличивал. Не мог Чарльз Ковак посвятить отведенные для эфира пару минут обсуждению одного лишь творчества Мэг. Но Артур без труда смог убедить в этом Питера.

– Это как раз то, что нужно Мэг, – говорил Питер, когда шел домой через окутанную дымкой гавань, вниз по неожиданно огромным пологим ступеням Воскресной улицы.

Миранда добродушно посмеивалась над услышанным.

– Мэг совсем не ищет какой-то славы или похвалы. У нее хорошо идет работа, и ей вполне этого достаточно.

Но Питер был несокрушим.

– Мэг слишком низко ценит свои художественные способности. Помню, когда она приезжала поздравить нас с рождением Кэти, она даже стеснялась говорить о том, что получила много заказов от «Макивойс». Она лишь скромно упомянула про то, что наконец-то нашлось применение и ее скромному таланту.

– Ну конечно, для тебя это…

– Мэг лучше меня знает мои недостатки, – робко оборвал Миранду Питер.