Дочери Луны
Шрифт:
Она попыталась наладить отношения, проводя большую часть времени с ним в студии. Но в день святок он ушел из дома в восемь часов и не возвращался до темноты. Без извинений он говорил, что ходил пешком до Сент-Айвса и обратно. А потом и вовсе взял привычку запирать дверь своей студии.
– Сейчас у меня довольно специфическая работа.
И опять никаких объяснений и извинений, чувствовалось, что он действительно увлечен. Она пробовала обижаться на него, когда они были в постели, но это не помогало. Она пыталась быть соблазнительной, но раздражение обычно брало верх,
Миранда внушала себе, что ее всегдашнее недомогание было связано с беременностью. Мэг была великолепна, а Питер постоянно сходил с ума, когда дело касалось его работы. Иногда у него бывали долгие периоды простоя. Тогда он брал с собой Алекса кататься в старой надувной лодке или проводил весь день вместе с экипажем спасателей. Потом он вдруг затворялся, как отшельник, и начинал заниматься рисованием.
Но вечера, надо признаться, были тяжелыми, она никак не могла взять себя в руки. Когда заканчивался ужин, и дети лежали в постели, обычно было уже девять часов, и они – без всяких вариантов – поднимались наверх, чтобы посмотреть телевизионные новости, которые Миранда ненавидела. Она ничего не могла с этим поделать, и ее просто угнетало то, что общая смертность в Северной Ирландии перевалила за тысячу и что президент Республики Бангладеш убит вместе со своей семьей.
Когда дело доходило до открытия новых нефтяных месторождений на побережье Шотландии, она приходила в бешеный восторг в надежде на то, что можно избежать дальнейшего обсуждения всех других неприятностей.
– Подумать только! К 1980 году будем с бензином! Разве это не чудесно? Теперь машина нам почти ничего не будет стоить!
– Я в этом не уверен, – отзывался Питер.
Миранда сразу взрывалась.
– Да, конечно, если трезво смотреть на вещи! Мы, может быть, все уже помрем к этому времени! Это было бы забавно, не правда ли? – Она дотянулась и убавила громкость в тот момент, когда говорили о каком-то англо-французском самолете «Конкорд». – Это Алекс? Если он разбудит Себа, то я…
Мэг вскочила немедленно, как Миранда и предполагала.
– Я пойду посмотрю.
Миранда не стала прибавлять громкость. Она потянулась к Питеру и с некоторой долей принужденности взяла его за руку.
– Пойдем спать, дорогой.
Он посмотрел на нее без энтузиазма.
– Но, милая, сейчас еще только девять часов! Мы не можем оставить здесь Мэг совсем одну.
– Она не будет возражать. А я ужасно устала. Это действительно так, Питер, я не пытаюсь тебя соблазнить.
Он не засмеялся.
Она попыталась скрыть раздражение.
– Я имею право на усталость, дорогой. Ребенок должен появиться девятого марта!
Она хотела убрать руку, но неожиданно он крепко схватил ее и сказал тихим голосом:
– Это все из-за меня, не так ли? Я стою между вами. Она была застигнута врасплох. Да, это правда, она рассматривала их взаимоотношения как треугольник. Она и Питер были у его основания, а Мэг была на вершине. Недосягаемая.
Он поднялся, затем неожиданно поцеловал ее пальцы и отпустил руку.
– Дорогая,
– Ну о чем ты говоришь? Мы каждый день ходим гулять! После завтрака мы целый час болтаем. Мы никогда не расстанемся, Питер!
Но он был уже около двери, посылая ей воздушный поцелуй и ускользая от нее, чтобы снова заняться своей драгоценной работой. Да, действительно треугольник, но был еще и другой соперник: она забыла о его пристрастии к живописи.
Появилась Мэг в сопровождении Алекса.
– Ему приснился плохой сон, Миранда. Можно ему немного посидеть с нами?
Она искала глазами Питера, конечно, она надеялась на его молчаливое согласие. Должно быть, это вызывало раздражение, но Миранда и в самом деле адски уставала, поэтому не следовало приставать к ней.
– Выключи, пожалуйста, телевизор, Алекс. – Она тяжело вздохнула. – По другому каналу шел спектакль с участием Каролины Декер. Но сейчас уже поздно.
– Это та самая женщина, муж которой финансировал «Третейского судью»?
– Я полагаю, когда-то. Она опять оставила его. Прежде всего она актриса, а потом уже жена. – Миранда положила руку на живот. Она и раньше не хотела этого ребенка, и теперь не хочет его, что бы ни случилось, она прежде всего мать, а потом уже актриса. Она была загнана в ловушку.
– А я и не представляла, что ты все еще поддерживаешь связь с кем-либо из них.
– Рождественские открытки, только и всего, – отмахнулась Миранда. – Мне прислали открытку, где упоминалось, что Каро сыграла роль в спектакле.
Алекс сказал, чтобы утешить ее:
– В один прекрасный день и ты станешь знаменитой, мам.
– Ради Бога, не называй меня так! Он быстро продолжил:
– А ты видела того человека, который живет в доме «Проспект Вилла»?
– Нет.
Миранде не нравился разговор на эту тему. Она видела Дженис как раз перед Рождеством и убедилась со слов той, что житель «грязной помойки», как он себя называл, хорошо следит за собой.
Алекс нетерпеливо продолжал:
– Знаешь, Зеч говорит, что он действительно сидел в тюрьме. Мы – я и Зеч – пошли туда, чтобы предложить ему поработать в саду, а он так и не открыл дверь. Он прокричал нам через щель почтового ящика, чтобы мы уходили.
Миранда нахмурилась.
– Алекс, я, кажется, ясно говорила тебе, что запрещаю выпрашивать деньги.
– А я и не делал этого. – Алекс поймал взгляд матери и проглотил комок в горле. – Я просто был вместе с Зечем. Я не сказал ни слова, только хотел посмотреть на него, чтобы рассказать тебе. Вот и все.
– И ты его не увидел.
– Нет.
– А почему ты думаешь, что Зеч прав, утверждая, что он сидел в тюрьме?
– Ну, его мать говорит, что к нему все время ходит викарий.
Миранда не стала сразу опровергать это сомнительное утверждение. Англиканский священник служил не только в Кихоле, но также и в других приходах, поэтому он мог успеть нанести лишь один визит новому прихожанину. Немного подумав, она сказала: