Дочери Темперанс Хоббс
Шрифт:
Нужно было давно признаться Сэму, она даже старалась ему намекнуть, но тот не воспринимал ее слова всерьез. Оно и понятно. Конни сама едва ли в это верила. Однако, когда она вспоминала события того лета, все представало в ином свете.
Конни опустила взгляд на облаченную в варежку руку и почесала ее. Тело все помнило. Та боль была настоящей. Боль служила подтверждением тому, что произошедшее реально.
Ладонь Конни скользнула на ее пока еще плоский живот, сокрытый под слоями из пальто, свитера, юбки и колготок. Впереди новая боль. Будет ли она такой же? Резкой и жгучей. Или какой-то другой? Конни следовала вдоль Гарден-стрит к месту, где ранее располагался двор
Постоянными здесь были только перемены.
Этим морозным днем двор был совершенно пуст. Конни поднялась по ступеням библиотеки Шлезингера. Сумерки начинали потихоньку сгущаться, хотя пробило всего три часа после полудня. Под ботинками поскрипывал противогололедный реагент.
Зайдя в библиотеку, Конни сняла верхнюю одежду и убрала сумку в запирающийся шкафчик, оставив при себе лишь блокнот и карандаш. Она надеялась, что сможет вспомнить нужный код.
Библиотека Шлезингера славилась во всем мире как хранилище самого полного литературного собрания по истории женщин Америки. К примеру, здесь хранились записки Сьюзен Б. Энтони, Бетти Фридан, Амелии Эрхарт и Гарриет Бичер-Стоу. Библиотеке достались личные книги Эллы Фицджеральд и Мэрилин Монро. Здесь можно было отыскать также и труды, не представляющие особой ценности: например, любительские журналы феминистского движения 1990-х годов Riot Grrrl. Целые полки были забиты изданиями вроде «Книги леди Годей» и «Книги хорошей жены и хозяйки». А еще книгами рецептов. Несметным количеством подобных книг.
Конни потянулась за читательским абонементом. В библиотеке Шлезингера было всего несколько посетителей. Судя по внешнему виду – потертым джинсам и темным кругам под глазами, – аспирантов. Женщина в шерстяной шали Eileen Fisher и очках для чтения, вероятно, была профессором. Но Конни никого не узнавала.
Она, не торопясь, выписывала цифры длинного кода микрофильма, включавшего в себя страницы любопытной книги, что некогда входила в особую коллекцию библиотеки, но с некоторых пор считалась утерянной. У книги не было автора. Точнее, авторов у нее было много. Большинство имен знала только Конни, да и то далеко не все. Но она понятия не имела, сколько в точности человек приложили руку к созданию этой книги.
В графе «Заголовок» Конни указала: «Книга рецептов без названия. Ранний американский период». Затем задумчиво постучала по губам карандашом и вписала еще несколько кодов других древних кулинарных книг из архива, чтобы никто не догадался, какую именно рукопись она возьмет.
Библиотекарь собрала карточки с запросами Конни, живо просканировала их глазами и сказала:
– Отлично. Подождите пару минут внизу, в хранилище микрофильмов.
– Большое спасибо, – как можно непринужденнее ответила Конни.
– Кстати, я как-то готовила силлабаб [23] , – заметила библиотекарь, хорошенькая юная девушка с челкой, как у Бетти Пейдж, и в очках с темной оправой, как у типичной заучки. В них она выглядела истинным «книжным червем».
– О-о-о, правда? – изобразила заинтересованность Конни.
– С хересом и лимонным соком. Вышло очень вкусно.
Библиотекарь покосилась
– Обязательно попробую, – ответила она.
Честно сказать, Конни сомневалась, что нужная ей книга содержит рецепт силлабаба.
23
Сладкий пенистый напиток, популярный в XVI–XIX вв.
Помещение без окон на нижнем этаже было заставлено металлическими стеллажами, на которых некогда хранились журналы. Со временем их постепенно перенесли с бумажного носителя на фотопленку. Конни остановилась у своего любимого читального аппарата, что располагался в дальнем левом углу. Загадочным образом Конни удавалось распечатывать на нем бесплатные копии. Она вставила в аппарат апертурную карту, ощущая легкое чувство вины, дав себе слово, что обязательно пожертвует библиотеке Шлезингера круглую сумму, дабы рассчитаться за украденные копии микрофильмов. Но не в этот раз.
В зале было пустынно и тихо, если не считать вентиляционного шума. Читальный аппарат покрылся слоем пыли и крошечными кусочками облупившейся краски с потолочных воздуховодов. Конни вытянула губы в трубочку и подула на пыльную поверхность. Частицы краски взмыли в воздух и опустились на стоявший поблизости стол. Это особенная тишина – тишина умирающей библиотечной техники.
Через несколько минут появилась девушка-библиотекарь в забавных очках. Она принесла картонный поднос, где лежало несколько маленьких коробочек.
– Вот! – Библиотекарь опустила поднос на скрипучую выдвижную подставку рядом с читальным аппаратом. – Знаете, как им пользоваться? Или показать?
– О, у меня большой опыт. Спасибо.
– Пожалуйста. Как закончите, принесете мне все это наверх?
– Конечно. Спасибо.
Рука Конни нетерпеливо дрогнула, желая скорее выдернуть вожделенный предмет из кучи «обманок». Она дождалась, когда девушка уйдет, и принялась жадно перебирать картонные коробочки, в которых хранились катушки фотопленки с отсканированными страницами очень ветхих, древних и таинственных книг.
Наконец Конни отыскала нужную коробочку и бережно взяла ее в руки. Она не понимала, почему ощущает такой трепет, ведь микропленка вовсе не хрупкий предмет. Возможно, Конни просто знала, насколько уязвимым был оригинал. И как легко было его уничтожить.
Конни установила катушку на держатель, протянула прозрачную пленку через направляющие ролики и закрепила на принимающей бобине, вспомнив случай, произошедший много лет назад. Она находилась в книгохранилище, когда уже начинавший терять рассудок Мэннинг Чилтон явился и потребовал отдать ему ту самую рукопись. Он сыпал угрозами, и Конни не на шутку перепугалась. С тех пор она не любила находиться в пустынных хранилищах, хоть и понимала, что это глупо, ведь бывший наставник здесь точно уже не появится. Он больше не причинит ей вред. Конни обернулась еще раз, с целью убедиться, что в помещении никого нет, и запустила аппарат.
Она промотала прозрачную ленту. Показался кадр с указанием даты создания микрофильма: март 1990 года. Количество страниц: 265. Нумерация: отсутствует. Конни прокрутила пленку вперед. Пустой кадр. Пустой кадр. Пустой кадр.
Затем последовал блеклый и размытый рукописный текст. Конни прибавила яркости, и буквы обрели очертания. Они были древними, ветвистыми, местами кривоватыми и неясными. «Почерк секретаря», что был популярен в шестнадцатом и семнадцатом веках. Тот самый, где английская «С» похожа на «R», а «Х» на «С». Чтение старинных писаний зачастую напоминало взламывание секретного кода.