Дочери Волхова
Шрифт:
Вольга проследил за ее взглядом и переменился в лице. Мигом приготовившись к чему угодно, он хотел оттолкнуть Дивляну, чтобы не помешала, но она, наоборот, в страхе прижалась к нему крепче, вцепилась в плечо и не отпускала. Велем, заметив между ними нечто вроде борьбы, кинулся вперед, схватил Дивляну за руку и попытался оторвать от Вольги. Тот же, видя, что невесту отнимают, напротив, обнял ее крепче, другой рукой норовя отпихнуть Велема.
Дивляна закричала, опасаясь, что ее сейчас разорвут или раздавят.
– Отпусти девку, гад! – выдохнул Велем. – Что теперь прикрываешься?
– Я прикрываюсь? – Вольга высвободился из рук Дивляны.
Велем тут же перекинул ее подальше, к себе за спину, почти к самой двери. Едва не упав от толчка, она ухватилась за косяк, но устояла на ногах и снова бросилась к ним и вцепилась в Вольгу.
– Отойди, дура! – рявкнул Велем. – С тобой потом разговор будет. А вот с этим гадом подколодным я сейчас посчитаюсь. Что же ты делаешь, синец темнообразный? – Он со злобой глядел на Вольгу, еще тем более раздосадованный, что от него ничего такого не ожидал. – Не чаяли мы от тебя, Вольга, такой пакости! В доме тебя как брата принимали, за стол сажали, а ты девку украл! Весь род опозорил!
– Вы меня как брата принимали, а невесту мою тайком с другим сговорили! – Вольга расправил плечи и стоял, загораживая собой Дивляну и с твердой решимостью глядя на Велема.
– Да как тайком! На весь свет было объявлено. Всем родом, всей Ладогой решали! А ты поперек всех попер, чужую невесту умыкнул! Какая же она твоя? Кто тебе ее обещал?
– Поздно теперь говорить, она моя!
– Коза хромая в Плескове, та твоя! А дочь моего отца – наша! Не дури, Вольга! У меня тридцать человек, все равно не одолеешь! Отдай сестру – отпустим вас всех с миром, Волховом клянусь.
– Не отдам! – яростно отвечал Вольга, сжимая кулаки. Никакого оружия при нем не было, поскольку входить на священную гору с оружием никому не дозволялось. – Она моя! До утра не поймали – теперь не ваша! Ступай восвояси! Я вас от Игволода спас! Кабы я Одда не привел с его дружиной, вы все бы теперь в полоне были!
– От Игволода спас, а сам хуже всякого варяга! От них хоть знаешь чего ждать! Мы тебя в дом пустили, а ты, будто волк, девку украл, все дело нам порушил! Или не знал, что ради всей Ладоги мы ее за Аскольда отдаем!
– Вам паволоки да шеляги нужны, а для меня она… важнее всего! – Вольга не хотел говорить о своей любви с обозленным Велемом. – Поезжай домой, Велько! Она теперь моя!
– Я его жена, я с ним останусь! – кричала Дивляна, прячась за плечо Вольги. – Уходи, Велем! И я теперь Дева Ильмера, вы не можете мне приказывать!
– Мать с отцом разберутся, кто ты теперь! А ну, пошли!
Велем снова ухватил Дивляну за плечо и попытался вытащить из-за Вольги, а тот, одной рукой обняв девушку, другой стал отпихивать соперника. Дивляна опять завизжала.
Тиховея и Девясила молча стояли у двери, не осмеливаясь вмешаться. Томилица заглянула, ахнула и выскочила вон, мелькнув светлой длинной косой.
А те двое уже вовсю дрались, отбросив девушку прочь. В избе было довольно тесно, парни все время натыкались на стол, лавки, лари, печь, роняя утварь и разбрасывая Добролютины горшки, так что недосушенные травы летели во все стороны. Вольга, крепкий и сильный, был в свои
Дивляна все это время непрерывно кричала, но не знала, что делать. Когда Вольга упал и замер, она бросилась вперед и стала колотить брата по голове и по плечам выхваченным из ступки деревянным пестом, которым Добролюта растирала травы и коренья.
Велем одним движением вырвал пест из рук обезумевшей сестры, а та бросилась на колени возле неподвижно лежащего Вольги. Он не шевелился, глаза его были закрыты.
– Что же ты делаешь, чучело! – Обхватив жениха за плечи, она подняла лицо к Велему. – Что ты наделал! Ты его убил, упырь болотный!
– Да не убил я никого! – тяжело дыша, ответил Велем. – Он-то как меня по голове приложил – не пожалел! И ты не пожалела! Глядела, как родного брата обухом по голове, и ничего, кумоха ты трясучая! Последнюю совесть потеряла! Перед чурами не стыдно?
– Я не смотрела! Не видела даже, как тебя… Я не хотела!
– А чего ты хотела? – орал Велем, еще не остывший после драки, а главное, понявший, что в этом деле сестра против него. – Ты же говорила, что попрощаешься и вернешься! Обманула ты меня, а я, дурак, тебе поверил! Думал, украли тебя, силой держат, мучился… Тьфу! Давай собирайся! Домой поедем!
– Не поеду я с тобой! Я с ним останусь! Я буду его женой и за другого не пойду! Уходи, иди домой и всем скажи: я с Вольгой, а вы как хотите! И им всем скажи – у меня муж есть и ни в какой Киев я не поеду!
– Сама за себя все решила? Отцу вот скажешь, за кого ты пойдешь, а за кого нет! Да была бы у тебя голова на плечах, не кричала бы на весь свет, что и сама ума лишилась, и род опозорила! Тебя с киевским князем обручили, сваты подарки несут, а невесты нет! Хоть бы подумала, какую гадость всей Ладоге сделала, и отцу первому! Прямо не девка, а лихоимка-весенница! Видно, тебя в колыбели еще подменили, а мы и проморгали! Одевайся! – буркнул Велем, устав кричать и устыдившись своей несдержанности.
Ему было больно и обидно, что сестра, которую он всегда любил и жалел, пошла на обман и воспользовалась его жалостью. Он еще не знал, что бывает такая любовь, при которой все другие чувства и привязанности не значат ничего.
– Одевайся! – прикрикнул он, видя, что Дивляна все так же сидит на полу, прижавшись щекой к Вольгиным кудрям. – Или в шкуру заверну и так повезу! Дева Ильмера, вот блин горелый!
– Я все равно за другого не пойду, пусть хоть убьют меня! – твердила Дивляна, торопливо целуя Вольгу, у которого на лбу и бровях красовалось несколько кровоподтеков, и расправляя пальцами спутанные пряди. – Его одного всю жизнь любить буду.