Дочка, не пиши!

Шпиллер Катерина Александровна

Наверно, мы с вами все-таки с разных планет. Скажите еще, что эксгибиционистов больше нет. Вот, значит, что вас возмутило. И девочек таких, значит, нет – все девочки нынче не боятся ничего по той причине, что давно все познали и попробовали. Особей мужского пола нет – а какого пола особи остались? И пассажиров тоже нет. А раз нет, то и проблемы нет. Однако почему об этом пишут корреспонденты? Ах да, это же из прошлого, то есть это у них было, а сейчас нет, значит, и тема закрыта. Своеобразная логика. Все прекрасно в подлунном мире? Евсюкова посадили, а скинхедов я на улице что-то вообще не вижу.

Вы думаете, если вы не видите в общественном транспорте чего-то, то это не существует? Пардон, у меня есть дочь, и я знаю, что такое существует. Вы не видите – вот где правда. Так ведь извращенцы на это

и рассчитывают, им и не надо, чтобы видели. В тесной толпе в набитой маршрутке можно изнасиловать девчонку, и она будет молчать. Да разве только в этом дело? Разве я писала о том, что делают мерзавцы? Нет, я говорила о том, что происходит с обычными, нормальными, с точки зрения общества, людьми – об их трусливом молчании, готовности обвинить не насильника, а жертву, фактическом пособничестве. Говорите, ничего такого нет? Вы с таким не встречались? А я встречалась и пыталась защитить, и знаю, какова реакция людей, раз уж пассажиров у нас нет.

Я вообще не знаю, как родители объясняют свое равнодушие к собственному ребенку. Мне это непонятно. Но, к моему удивлению, такая логика возможна. И более того, у нее есть сторонники.

Знаете, у нас с вами настолько разные взгляды на жизнь, что мы никак не можем прийти ни к какому согласию. Понятия каждого человека о реальности составляют его внутренний мир, через призму своего сознания человек судит о том, что видит, и о том, что ощущает. В вашем мире нет извращенцев – вы их не видите. А мы боимся за наших дочерей, потому что знаем: опасность реальна и повода для расслабления нет. Извращение может выражать себя в разное время в разных формах. Например, кухонные дебаты уступили место форумам в Интернете. А суть остается прежней.

Я уже упоминала, что моя книга висела на разных литературных сайтах. СИ – самый крупный из них и самый неоднозначный по своим авторам: тысячи произведений и, соответственно, очень много «мусора». На других сайтах значительно меньше и того, и другого. Там тоже были отклики, чаще благожелательные, умные, интересные. Но иногда вылезали чудовища. Например, на сайте «Графоманов нет» нельзя оставлять комментарии, не будучи зарегистрированным автором. Другими словами, необходимо иметь свою авторскую страничку. Представьте, нашлись энтузиасты, не поленившиеся зарегистрироваться на этом сайте лишь для того, чтобы прийти ко мне «в гости» и изрыгнуть проклятие. Таких случаев было очень мало, но они были.

Уровень интеллекта и культуры людей, которые возненавидели меня так, будто они и есть Галина Щербакова, ее муж или сын, характеризует, например, «поэтическое произведение», которое некая оголтелая дама разместила везде, где только нашла мою фамилию, но начала с «Графоманов».

Понимаю, в сердце – горе,Очень хочется писать.Напишите на забореПро себя и вашу мать!………………………………..А о том, что вы писали,Неохота вспоминать…Вы не маму обо…али,Вы себе в штаны наклали,И обо…анной вонючкой вампридется умирать!

Интересно, понравилось бы такое заступничество Щербаковой? Очень боюсь положительного ответа. Ведь это опять же свидетельство уровня ее читателей-почитателей… Печальный для нее итог. Хотя, конечно, писатель за своих читателей не в ответе, но если среди них масса таких…

Долго, очень долго мои «разоблачители» будут бредить по одному навязчивому поводу: никаких положительных откликов на «Маму, не читай!» не существует, я их пишу сама себе под разными именами. Странно и подозрительно, но такие шизофренические идеи будут периодически посещать головы этих формально психически здоровых людей. Они организуют собственный форум, посвященный моей книге и, соответственно, моей скромной персоне, а заодно и моим близким. Они придумают целую историю про моего мужа, про его сатанинскую роль не только в моей судьбе, но и вообще – в судьбах мира, они демонизируют его до такой степени, что, поверь я им, могла

бы хвастаться перед подругами, что живу с властелином мира. Мои критики на голубом глазу рассуждали об опасности, грозящей всему человечеству, а прежде всего, конечно, России, исходящей от моего могущественного, страшного супруга. Но прежде чем дойти до этого открытия, «доброжелатели» сосредоточили усилия на доказательстве моего жульничества на собственном форуме. С тех пор и по сей день они хором утверждают, что все положительные отзывы о моей книге – моего собственного производства. Все, без исключения! Мне было чем гордиться – «критики» признали меня способной на психологические и стилистические трансформации в десятки разнообразных объектов. А я, дура, заявила в предисловии к моей книге, что я не писатель. Жаль, черт побери!

В Москву, в Москву…

Дураки обожают собираться в стаю.Впереди их главный во всей красе.В детстве я верил, что однажды встану,А дураков нету – улетели все.Булат Окуджава

Марина Казанцева не из Москвы. И большинство моих умных читателей тоже. И ни разу ни с одним из них у меня не возникло объяснений из-за того, что я «проехалась» в книге по провинциальности родителей. Почему? Да потому, что эти читатели все поняли правильно: провинциальность – это как та самая разруха, о которой писал Булгаков, она «в головах», а не в местах проживания. Провинциальность – не географическое понятие, а приобретенное свойство личности, вернее, ее дефект. Несть числа провинциалам среди коренных москвичей. С другой стороны, как много я знаю людей, живущих далеко от столицы, но обладающих европейским уровнем культуры, образования, кругозора и мировоззрения. Обижаются, конечно, не они. Обижаются истинные провинциалы. Это они надули губки и затопали ножками.

Брунгильда:

Ну да, конечно. Вы – ма-а-асквичи. А все остальные – недостойные «замкадыши».

Тося Т.:

Читать берутся о том, как мать мучила дочь нелюбовью. А читать довелось о том, как дочь… плюется в сторону «понаехавших» и пр., пр., пр.

Ну, положим, о «понаехавших» я никогда не писала, это Тося врет. Более того, само это мерзейшее определение приезжих – персона нон грата в моем лексиконе. Я писала конкретно о провинциальном бескультурье моих родителей и некоторых их земляков, но мне и в голову никогда не приходило экстраполировать это свое мнение на кого-то еще или, не дай бог, делать обобщения. Все эти мыслишки сами по себе, без моего участия, родились в воспаленных мозгах Тоси, Брунгильды и иже с ними, и они с наглостью карточного шулера перекинули собственные домыслы мне.

Марта:

…Не могу даже дочитать до конца – передергивает от авторского снобизма касательно «коренных москвичей»…Мне просто интересно, откуда у москвичей такая уверенность в собственном превосходстве только за счет факта, что они родились в определенной географической местности?

Стоп! Прерываю почти в самом начале. Марта уверяет, что не дочитала книгу до конца, а у меня есть ощущение, что она и начала не читала. Я ведь не в Москве родилась. И даже не в Подмосковье. Ну, ладно, это пустяки…

Марта:

Почему провинциальные профессора для вас имеют уровень московских недоучек? По-моему, учебная программа в Союзе была одинакова и для Узбекистана, и для Сахалина. Я в детстве объездила всю страну, знакомилась с местными ребятами – так нам на лето задавали одни и те же задачки. И тем, кто с Поволжья, и тем, кто из Симферополя. В вузах, я думаю, тоже было похоже. Сама не знаю – получала вышку за границей. Конечно, в Москве больше престижных учебных заведений, но сам факт их престижности в том, что они московские. Есть всякие Бауманы и прочее – но не каждый же москвич поступает в Баумана или Гнесиных, правда? Тем не менее отчего-то «провинциалы», т. е. немосквичи, считаются какими-то недоумками.