Дочка папы Карло
Шрифт:
Немка понимала мою ситуацию и, как человек стойкий и дисциплинированный, оценила то, что я сумела взять себя в руки и нацелилась на победу. Я видела, что она очень хочет мне помочь. Не знаю, что служило этому причиной – родственные корни, схожий характер или жизненная ситуация – может и всё это вместе, но она сейчас сидела передо мной и на самом деле искренне искала для меня выход.
А я молилась, чтобы она его нашла.
– Это очень неошитанная просьба, тефочка. Но очень хорошо, что фы прояфляете такую стойкость и целеустремлённость. – блеснув зелёными глазами, наконец, заговорила она, –
Тем не менее, судя по тому, как фройляйн, отвечая на собственные мысли, кивнула головой, какой-то шанс у меня всё-таки появился.
– Мне нато опсутить этот фопрос… – она задумчиво поднялась со своего места и прошлась по комнате, – Та, нато опсутить… Это очень хорошо! Та.
– Спасибо вам. – наблюдая за её перемещениями, поблагодарила я.
– Пока не са что. Прифотите сепя ф поряток. А что касается просьбы – скоро мы поймём насколько это фосмошно.
Марта ушла, я, вдохновлённая её поддержкой и собственным решением, нарядилась в неудобную форму, заставляя себя привыкать и к ней, причесалась на манер местных воспитанниц и села штудировать найденные тетрадки, в которых самому чёрту ногу можно было сломать.
– Матушки мои, ну что за почерк! – психовала я, – Ну какой тут "doux"*?! Когда здесь по смыслу должна быть двойка. "Deux" – правила я путанные записи.
К тому времени, когда в дортуар вернулись девушки, у меня уже макушка вспотела от напряжения, хотя прошло совсем немного времени.
– Саломея, – обратилась я к княжне, отрывая голову от этого "увлекательного" чтива, – я могу тебя кое о чём попросить?
– Слушаю тебя, Алиса. – с готовностью ответила она.
– Одолжи, пожалуйста, свои тетрадки. Я последнее время столько пропустила, что не знаю, с какого края заново за учёбу браться. – на ходу придумала достоверный предлог.
Ну не говорить же, в самом деле, что я в "собственных" каракулях разобраться не могу. А что- то подсказывало, что в записях княжны должно быть куда больше порядка. Так, к моему облегчению, и оказалось. Более того, моя новая подруга села рядом за общий стол и взялась пояснять конспекты. Стало значительно легче.
Через некоторое время к нам присоединилась Наталья Судакова (которая заучка). Девчонка хоть великими знаниями не блистала, но, как оказалось, была очень старательна. Вот у кого в тетрадях оказалась почти идеальная чистота. Сама многого не понимала, но строчила на занятиях – как заправский каллиграф.
После ужина фройляйн Шулер подозвала меня и, под косые взгляды "светлой" части обитателей нашего дортуара, повела в свою… комнату.
Я сама несколько насторожилась и шла за ней, сгорая от любопытства, не зная, чего ожидать, но объяснять что-либо публично Марта явно не собиралась. Пропустив меня вперёд, она притворила за нами дверь.
Мы оказались внутри небольшой комнаты, обставленной приблизительно так же, как и все "домашние" помещения института. Всё тот же спартанский уют с минимальным набором полезных предметов. Никаких фотографий в рамочках (хотя, о чём это я, какие фотографии, они появятся немного позже), зато на рабочем столе аккуратной низкой стопочкой лежали… Учебники! В количестве двух штук.
–
Из глубины души поднималась горячая волна благодарности. Даже, кажется в голове немного зашумело. Я и предположить не могла, что она пойдёт на такое. Думала, может разрешат в классе поштудировать или там с собой дадут полистать. Надо ж было голову включить, да помышлить, что ни за что здесь драгоценные книги не дадут в руки воспитанницы, да ещё и без контроля.
– Вы в самом деле готовы тратить собственное личное время для того, чтобы я… подтянула учёбу? Но почему? – ошарашенно спросила я.
– Натеюсь, фы опрафтаете моё тоферие. – игнорируя мой вопрос, ещё сильнее выпрямляя и без того прямую спину, ответила она. – Та, не нушно растрашать отноклассниц и учителей потропностями фаших санятий. Натеюсь фы меня понимаете? – она внимательно, многозначительно посмотрела на меня своими красивыми, хоть и немного "птичьими" глазами.
Я молча покивала, глядя на неё такими же круглыми очами, не зная, какие слова сейчас будут уместны. По всей видимости, "таможня" в лице маман "дала добро", но неофициально. И болтать об этом на каждом перекрёстке не стоит.
– Приступайте. – удовлетворённая моей реакцией, не смотря на её, прямо скажем, скудность, предложила она.
Я села за стол. Сегодня это были учебники по французскому языку и литературе.
Так началось покорение наук в институте благородных девиц.
Естественно, моё регулярное отсутствие на несколько часов не осталось незамеченным в кругу одноклассниц. Поскольку я крепко держала слово и не рассказывала, какого свойства у меня случаются отлучки, а то, что в это время посещаю именно комнату классной дамы быстро разузнала наша "разведчица" Русакова – очень быстро вся эта ситуация вокруг меня обросла кучей домыслов и сплетен.
Единственным человеком, кроме части педагогического состава, который знал истинное положение вещей – была княжна. Поскольку она продолжала активно помогать мне грызть пресловутый гранит учёности, к тому же вызывала доверие не только у меня, но и у фройляйн Марты, решено было посвятить её в этот секрет.
За это время мы очень сдружились с умницей-Саломеей. На сей момент она была главной претенденткой будущего выпуска на первую премию. "Обойти" её в этом первенстве, если честно, я даже не мечтала.
Она же очень спокойно относилась к соревновательному моменту, не нуждалась в деньгах и просто реально была толковой и начитанной. Ну, для своего возраста и в сравнении с остальными – просто очень.
Остальная же часть компании свято уверовала, что я три раза в неделю наушничаю классной даме, являясь к ней с подробным докладом обо всём, что делается и говорится в дортуаре.
Обстановка складывалась ужасная. Девочки поджимали губы в моём присутствии, прямолинейная Ангелина вообще волком смотрела в мою сторону. Однажды она и не выдержала: