Дочки-матери
Шрифт:
– Сначала терпел, потом пропадал целыми днями в художественной школе и спортивных секциях, чтобы не сидеть дома.
– А когда вырос, – у Саши невольно сжались кулаки, – накостылял отчиму как следует! Да?
– Нет, – Игорь отрицательно мотнул головой, – мать не хотел огорчать. Она его сильно любила.
– А тебя?
– Меня нет.
– Так не бывает! – горячо возразила Мака. – Я тоже думала, мама меня не любит. А сейчас…
– Сравнила! – усмехнулся Игорь. – Меня в итоге отправили жить в подвал. Ты хоть была там когда-нибудь?
– Как же ты выжил?!
– Как все, – Игорь смотрел на Сашу пустыми глазами, – учился, работал. Потом в художественное училище поступил.
– А мама?
– Мама младшими детьми занималась, ей не до меня было. Зато теперь, – он поморщился, – не представляешь, всем и сразу стал нужен. Куча родственников объявилась: всем помоги.
– А ты?
– Я даже слышать о них не хочу, – он поднялся с дивана, – хотя деньги матери отправляю каждый месяц. Они же там нищие, в своем Саратове.
Варшавский подошел к двери мастерской и взялся за ручку.
– Игорь, не уходи! – заныла Саша. – Поговори со мной еще, пожалуйста.
– О чем? – он обернулся.
– Ты думаешь, несчастное детство делает людей гениями?
– Не обязательно.
– А ты бы что выбрал: счастливое детство или славу?
– Картины.
– А вот я не хочу быть гением, – Саша вздохнула, – я бы выбрала счастливое детство. С мамой и папой.
– Проблема в том, – Варшавский впервые за все время подошел к Саше и осторожно погладил ее по голове, – что судьбу не интересует мнение ее подопечных.
– Жалко, – девочка, как котенок, потянулась макушкой к его руке, – а ты моей маме о своем детстве рассказывал?
– Нет, – он убрал руку, – я же не нытик.
– При чем тут это?!
– При том! – Игорь вернулся к двери в мастерскую. – Я и тебе рассказал только для того, чтобы ты перестала стонать. В твоем возрасте пора стать самостоятельной. Ясно? А у твоей мамы вполне может быть своя жизнь!
Он захлопнул за собой дверь, а Саша так и осталась сидеть на диване. Потом медленно поднялась с места и отправилась готовить обед. Она и так за последние дни стала самостоятельной! Варшавский выбора не оставил. Вот только каждому нормальному человеку, если он не какая-нибудь сумасшедшая творческая личность вроде художника, нужны тепло и забота близких. Игорь этого не понимает: у него же не было нормальной семьи.
Пока кипятила воду для макарон – вычитала, как и что, в Интернете, – пока терла сыр, Саша мысленно считала часы, которые уже прожила без мамы. Получилось около ста двадцати. Так надолго они ни разу в жизни не расставались! Если мама и ездила изредка в командировки, то только на два-три дня, не больше.
Сашкино беспокойство росло и росло с каждой минутой. Она уже была уверена в том, что с мамой случилось что-то плохое: не могла она так долго не звонить! Значит, тем более они с Игорем
А вдруг это сам Игорь все и подстроил? Решил избавиться от любовницы, которая ему надоела? Правда, непонятно, каким образом и откуда в таком случае появилась мамина записка, но Саша дала себе слово, что все обязательно выяснит.
За обедом девочка сидела, насупившись, исподтишка наблюдая за тем, как поборник здорового образа жизни уплетает за обе щеки ее макароны.
– Когда мы в полицию едем? – пробурчала она.
– Куда?
– В полицию! Заявление писать.
– У меня времени нет, – отрезал он, – езжай с бабкой и дедом.
– Ты просто не хочешь, – Сашка сверлила его взглядом, – чтобы мама вернулась! Потому что она тебе не нужна!
– Что ты несешь?! – возмутился Игорь. – Просто знаю, что толку от полиции не будет. Я тебе предлагал с папашей своим созвониться: наверняка Инна уехала к нему.
– Не ври! – Сашка взвилась.
– Как же ты мне надоела. – Он с грохотом встал из-за стола.
– Я все знаю, – визжала Сашка, – ты любишь не мою маму, а эту страшилу!
Она ткнула пальцем в фотографию на стене.
– Прекрати вмешиваться в мою жизнь, – отчеканил Игорь.
– Не дождешься! – Сашка тоже вскочила с места. – Я выброшу эту крысу. Понял?! Здесь должна быть моя мама!
Она кинулась к стене в гостиной, сорвала одну фотографию, потом вернулась в кухню, схватила портрет с ребенком, ринулась в спальню Игоря.
– Кто она тебе?! – вопила Сашка как резаная, словно смерч снова залетая в кухню.
– Жена.
– Бывшая!!!
– Нет, – Игорь поднял на девочку злые глаза, – я не разводился с ней.
– Чушь! Везде написано: «разведен», «разведен»!
– Алла так захотела.
– Зачем?!
– Ей нужна была свобода!
– А ты? – Сашка немного сбавила обороты.
– Я запасной аэродром, – Игорь усмехнулся.
– И кто тогда мама?! – снова взвилась Саша.
– Твоя мама, – он смотрел на девочку, сжимавшую в руках рамки с фотографиями, – в отличие от тебя, не задавала вопросов. А ты уже достала меня!
– И правильно!
– Это еще почему?
– Потому что! – Саша грохнула стопкой фотографий о стол. – У человека должна быть семья!
Игорь смотрел на Сашу насмешливо, а она задыхалась от возмущения.
– Кто тебе такую глупость сказал?
– Знаю! – выдохнула она.
– Что ты там знаешь? – он презрительно хмыкнул. – Семья – это балласт. Без нее легче и проще. Я это понял, когда Алла бросила меня: сразу и творчество пошло в гору, и деньги полились рекой.
– Человек не может один, – ошарашенная, пролепетала Саша.
– Ошибаешься! Прекрасно может.
– А кто о нем позаботится? – не отставала девочка.