Догонялки

Сьянова Юлия Петровна

Леночка взвизгнула и инстинктивно прикрыла руками лицо и отстранилась назад, боясь, что осколки попадут в ее фиалковые глаза.

– А-а, черт! Как жжется! – закричал Александр.

– У вас кровь! Надо остановить ее, очень больно?

– Нет, Леночка, все в порядке, я просто не ожидал, – зажимая порез, Александр пытался прекратить кровопролитие. Кровь капала на пол, кровь была на столе, и капли крови были на пробирках с «сухими» нанороботами.

– Лен, надо срочно тут прибрать, – как можно спокойнее сказал он. – Принесите мне бинт и стерильную

тряпку для колб. Да быстрее же, не стойте как соляной столб! Попили чаю на свою голову.

Они обработали и перебинтовали рану, вымыли стол, пол и все капли на колбах.

Потратили потом еще час на то, чтобы специальным раствором протереть все заново.

Но было поздно. Космические весы уже передвинулись с духовного развития в сторону технологии. Их движение было невероятно масштабным, громыхали молнии в вечной пустоте холодного безликого нечто.

Мегатонны газа разлетались по пространству размером в миллионы световых лет. А все потому, что в пробирке под номером тридцать шесть дробь девяносто один микроскопические нанороботы впитывали живительную влагу – человеческую кровь с еще не выявленной мутацией.

Новосибирск, 26 декабря 2036 года НИИ электронных приборов,

ул. Писарева, 53

Александр торопился сегодня на работу пораньше: необходимо было закончить свой месячный отчет до обеда и после сдать его старику.

Будильник прозвенел в шесть ноль три, он встал, пытаясь быть как можно тише, чтобы не разбудить любимую. Она была прекрасна в своем состоянии легкой дремы. «Надо же, никогда не верил в то, что женщина становится красивее в положении, а теперь сам в этом убедился». Он взял вещи и босиком направился в ванную комнату.

– Не ходи босиком, а-а-ам, а то буду женой простуженного гения, – сказала Ирина, зевая и натягивая на себя одеяло.

– Привет!

– Привет.

– Я думал, ты спишь.

– Я не пропущу твой утренний поцелуй, любимый.

Он положил вещи на край ванной и вернулся в комнату. Она так нежно улыбалась ему, что начинало щемить сердце.

– Наверное, я сегодня опоздаю с отчетом, – сказал он, медленно наклоняясь над ней.

Через час, припарковав машину на закрытой стоянке, он вспомнил, что сегодня должны доставить новую партию нанороботов. «Если не будет результатов в ближайшие три месяца, то эта доставка будет предпоследней… М-да-а, а потом меня попрут из науки, и я буду в лучшем случае преподавать студентам-недоумкам…»

Закрыв парадную дверь, он сдал свое пальто в гардеробную.

Гардеробщица-сторож, бабуся, кажется, видевшая еще живого Хрущева, Галина Ивановна, только качала головой ему вслед. «Приходит ни свет ни заря, уходит за полночь…»

Его шаги эхом разносились, казалось, по всему зданию. Он спустился в свою обитель «Закрытая лаборатория№2. Для особо важных исследований». Тут было значительно холоднее, но так было и задумано. Многочисленные резисторы, кабели, даже мини-электроподстанция – все это охлаждалось.

«Та-ак, включить свет, поставить портфель на второй

стул». Он сел на стул перед столом и тяжело вздохнул, он ненавидел писать всю эту бюрократическую мешанину под названием «отчет».

Но деньги – важная часть науки, это он понимал, как никто. Не зря он был самым молодым начальником, самым талантливым и, наверное, самым везучим, поскольку он не подавал надежды, он делал науку тут и сейчас. Он любил творить. В голову приходила идея – и уже через пару месяцев почти полностью написанная и опытно доказанная диссертация.

Все настолько легко давалось: знание нескольких иностранных языков, физики, химии; инженерные науки, астрономия, высшая математика и прочая, и прочая.

Будучи самым молодым и нелюдимым студентом, он пытался доказать несколько «Задач столетий», эдакие математические головоломки для сумасшедших профессоров. На фоне постоянных переутомлений у него случился гипертонический криз, и родители отправили его в пансионат, где случилось его самое главное открытие. Он познакомился с Иришкой и ее мамой Оксаной Павловной.

Казалось, они были знакомы всю жизнь. Они могли часами сидеть под липой на лавочке и разговаривать обо всем на свете. Ирина не делала вид, ей действительно было интересно – все, что он говорил о космосе или молекулах, она впитывала в себя с широко раскрытыми глазами. В начале знакомства ее мама была не рада новому приятелю дочери, но, узнав, что он талантливый мальчик и уже в свои семнадцать лет, на четвертом курсе, лауреат математических наук и победитель многочисленных соревнований, из семьи профессоров, успокоилась и дала ребятам наслаждаться летом и друг другом.

И у них было свое лето. Потом он огорошил родителей решением перевестись из Москвы в Новосибирск. И они понимали его характер, зная, что он умный мальчик, и не ограничивали его выбор, за что он был им благодарен все жизнь. А еще, сидя на той самой лавочке, он понял: чтобы быть по-настоящему счастливым, недостаточно поиска разгадок Вселенной или математики, должен быть человек, который может поддержать во время поиска или разделить радость от успеха. Так он практически переехал к Оксане Павловне и Иришке. Его счет в банке позволял оплачивать все счета молодого студента. Он впервые начал тратить деньги, полученные за первые места в научных соревнованиях.

Сейчас его любимая теща живет в Израиле, получает квалифицированное лечение и звонит почти каждый день, радуя свою дочь попытками скрыть свою бурную личную жизнь, свалившуюся как снег на голову на старости лет.

Он включил свой ПК, выбрал папку «Отчет» и начал нудные подсчеты, сводя дебет с кредитом. Многочисленные колонки цифр и названий реактивов.

В дверь постучали, и вошла Леночка.

– Добрый день, Александр Николаевич! Я решила вам не мешать, сегодня отчетный день, но вас вызывает Иосиф Григорьевич. И зайдите, пожалуйста, в лабораторию, там у нас, э-э-м, что-то произошло. Я все опечатала и закрыла, никого туда не пускаю, сказала всем, что вы приказали.