И снова грусть заполнила балкон,И ветер листья разметал по парку.Скорей бы ночь пришла, чтоб завтра спозаранкуОпять всходило солнце, день был жаркий,Будил округу колокольный звон.Ну а пока кручина на душе,И чувства все застыли на миноре.Балкона дверь закрой. Пусть не уходит горе.Никто не должен знать о нашей ссоре,Мы не в комедии с тобою Бомарше.Захлопнет ночь осенний разговор,И ссоры боль останется меж нами,Я помню, в детстве мы дрались дворами.Чтобы покинуть улицу друзьями,Но где теперь найти мне этот двор?2013 г.
«Стояла осень у дверей…»
Стояла осень у дверейи падала листва,И дождь хлестал о мой балконне час, да и не два.Спать не хотелось, сон не шёл,хоть тьма была вокруг.И я схватился за перо,но испугался вдруг.Я не писал уж так давнои многое забыл,А что запомнил, для себяна память отложил.И то, что в памяти лежит,что просится в строку,Не так легко найти, отдать –не
знаю, как смогу.Усталый взгляд скользнул к стене,к листкам календаря.Уж сколько времени прошло –и может быть не зря.Перо забыв, прошёл к окнуслучайно, просто так,Я произвольно повернултранзистора рычаг.И десять лет – то не в зачёт,забытые слова,Динамик голос подаёт, стоп:«Говорит Москва…»И в горле ком, дыханья нет,стук сердца, как набат,И время повернуло вспятьна десять лет назад.Знакомый голос рассказалгодам наперекор,Что виноградники даютцелительный кагор,Коровы строятся в рядына племенной парад,На Спасской башне бьют часыкоторый год подряд.И цифры в голове стучат,и слов водоворот:В передовицах из газет –убой свиных пород,Стремится диктор досказатьотрывки из статьи,Как космонавт сказал женепоследнее «прости».Рекорд по вырубке угля –рубеж успешно взят,Растут удои молокаи выводки цыплят.Я слышу, сколько кирпичейотправлено в село,Мы выше и сильнее всехлюбым врагам назло.Меридианы голос рвали параллели сёк,Витиеватых слов каскадя всё ж понять не смог.Наивность с возрастом прошла,трезвее стал расчёт,Но жизнь для каждого из насвела особый счёт.И счёт был этот на года, на сроки,на зачёт,И получали мы сполна –кто муки, кто почёт.Одни на должности своисмотрели свысока,Другим же караульный постпроламывал бока.Одни колоннами лилисьна праздничный парад,Людской поток других колоннспешил в сибирский ад.Один инструкции давал,как танцевать «Жизель»,Другой был выслан из страныза тридевять земель.Один имел права на ложь,что правдой называл,Другой другую правду знали из-за лжи страдал.Итак, две правды – две судьбы.Какую выбирать?Но голос диктора вещал,что то – не мне решать.А лесорубы валят лесв тайге неездовой,Освоен метод на поляхквадратно-гнездовой…Но десять лет тому назадрешенье принял я,И вместе с правдой и судьбойя поменял края.И уж не десять лет прошло,а полных двадцать два,И осень вновь стоит в дверях,и падает листва.И новый голос в тишинедаёт в эфир заряд:Страна в агонии лежиткоторый год подряд.И те, кто гнал нас из страныи закрывал нам рот,Кто нас учил, как нужно житьна много лет вперёд,Призвав всех к классовой борьбе,не отступать назад,Лежать на нужной сторонеразбитых баррикад,Разграбив, растащив, урвавроссийское добро,Они открыли нам своёматёрое нутро.Отбросив сказку-коммунизм,трезвон благих идей,Они иллюзию надеждотняли у людей.В азарте страсти игроки,узрев последний шанс,Они с проворством шулеровразложат свой пасьянс.Запрятав козырную мастьпод стол и для родни,Они рассчитывать моглина солнечные дни.И, ваучер в руке зажав,и кепку отложив,К народу Ленин зашагал,по-прежнему плешив.История пошла назад,на старые круги,Теперь уж каждый понимал,и даже старики,Что снова поделили всёодни между собой,Других осталось лишь поднять –на новый смертный бой.Теперь никто уж не поёт,что «всё вокруг моё»,В слезах осталось поминатьушедшее житьё.А голос диктора ко мнеуж проникал едва…Стояла осень у дверей,и падала листва.1998 г.
«Закончилось лето, и осень пришла…»
Закончилось лето, и осень пришла,И клин журавлиный на юг угнала.Они улетели с насиженных мест,О них не напомнит ни камень, ни крест.Их память людская не станет хранить.Лишь крик журавлиный останется жить –Он будет звучать над изгибом реки,Где вяжут плоты на воде мужики,Где солнце в зените, скотина в лугахИ сено лежит в пирамидах-стогах,Где всё предвещает уют и покой,Где лапти плетут, презирая запой…Но может случиться, что лютая хмельЗаменит на миг соловьиную трель,И к старцу заглянет вдруг разум юнца,И здесь не поможет кусок огурца,Ни бочка рассола, ни длинная ночь,Ни тут же в постели соседская дочь,Влюбившись по уши в размер бороды.Она вдруг из ковшика струйку воды –Струйку воды, как кристаллики льда,Плеснёт на лицо и на грудь, где ЗвездаГероя труда или, может, войны,Висела, как память о днях той весны,К которой не сыщешь ни тропку, ни путь,Как смоль на седые виски не вернуть,Как матери песню, как крик журавлей,Как друга последнюю просьбу: «Налей!»2014 г.
Бабье лето
Слова: А. Эйзлер и А. МстиславскийМузыка А. Эйзлер
Листва летит по парку,Рука в руке с дождём,А я хочу под аркойБыть с осенью вдвоём.Тревоги и сомненья,Свиданья, первый флирт,Исчезнут на мгновенья,Пусть осень говорит.Осень, ты со мной поговори,Странное предчувствие любви,От чего, скажи, быть может это,Пряный воздух катит бабье лето,Да летят за ветром снегириВ осень.Я жду ответ осеннийХочу узнать прогноз,И мне не до ироний,И до зимы угроз.Сжимает холод сердцеТвоих огромных глаз,А я не смог согретьсяВ
листве осенних фраз.2016 г.
«К губе прилипла сигарета…»
К губе прилипла сигарета,Как быстро убежало лето,И снова дождь стучит в стекло,И накопившееся злоСтремится вырваться наружу:В зиму, в мороз, в ночную стужу,Которые вот-вот придут,И снегом мигом заметутДома, дворы, пристройки, дачи.Конечно, может быть иначе,И в прах повергнутое злоУстанет биться о стекло.И взоры к Богу устремив,Поймав навязчивый мотив,И с ним, взывая о прощеньеСиюминутного влеченья,К свободе, страсти, томной неге,Забыв про альфы и омеги,Пред взором огненным творцаКуском свиного холодцаВдруг замелькает на подносе,Исчезнув, как доклад в ДавосеОчередного идиота,Оставив только звук икоты.А в урне старой сигаретаНадёжно спрячется от света,Губ страстных потеряет цвет,Не выдав осени секрет.2019 г.
«Отпели лихо соловьи…»
Отпели лихо соловьи,За горло осеньСхватила. Руки не твоиПрощенья просят.И взгляд холодный,Взгляд не твой,На всё согласный,И я с поникшей головойИ непричастный.Я не хочу причастным бытьК чужим наветам,Мне бы здоровье сохранить,Как прошлым летом,И удержать бы карандашРукой дрожащей,Чтоб дописать ажиотажВ стране царящий,Мир исковерканных страстей,Игру улыбок,И губы схватывает клей,Боясь ошибок.И кажется уже давноВсе всё сказали,Чужое нравится виноСвоё изъяли.И мысли в голову стучат,Туманом давят,И пушки много лет молчат,Державу славят.Прилавки гнутся от еды,Полны харчевни,А мне ночами снишься ты,Твои деревни,Твои бескрайние поля,Заносы снега,С навозным запахом земля,Хмельная нега.Не хочется бросать слова,Они пустые,Лишь тихо слушает листваСомненья злые.И стыд теряешь на века,Как в спальне ширма.И лишь ломает лёд река,В Чухрая фильмах.Декабрь 2021 г.
Музыка
«Аккорд не дозвучал…»
Аккорд не дозвучал,На пульт упали руки,И тяжесть тишины спустилась вдруг на зал.Но с нотного листа ещё слетали звуки –Божественный финал крещендо завершал.Маэстро не дышал,Но руки пульт сжимали,Сердечную струну стон музыки прервал.Улыбку на лицо из палевой эмалиВ подарок он от смерти словно принимал.Улыбка на губах,Лицо в блаженстве вечном,Застыла доброта в несказанных словах.И на одном ему понятном лишь наречьеОн музыке шептал уже в других мирах.Он ей шептал одной,Как шепчутся лишь с Богом,Прощения моля иль милости большой.Он в вечность слал слова учительнице строгой –Признания искал за путь прожитый свой.За труд, который нёс,За первые медали,За радость партитур, озвученных до слёз,За то, что звуки в залах с мест людей срывалиИль погружали их в мир радости и грёз.Осень 1993 г., Вена
«Звучит гитарный перебор, и слышен треск камина…»
Звучит гитарный перебор, и слышен треск камина,В старинной раме, как тогда, ещё висит картина,Не тронут временем на ней портрет твой юный,А за окном снег и метель гудят июнем.Тех тонких пальцев лёгкий бег увлек в аккордовсладость,Сомнения в душу возвратил – былых страданийрадость,И неразгаданная ты в тот месяц летний,И первая любовь к тебе осталась и последней.В вине забвения искал – не находил и снова грезил,Грустил, старел, был иногда до неприличья весел,Но был не понят я тогда портретом в раме,Героем я остался лишь в грошовой драме.«Венский журнал», № 122004 г.
«Уходит ночь, свет рассчитался с тенью…»
Уходит ночь, свет рассчитался с тенью,И утром, как всегда – борьба желаний с ленью.Но ещё крепок сон в могуществе своём,И мозг сверлит мигрень в содружестве с вином.Подставив голову струе холодной,Встречаешь день беспечно-хладнокровный.Концерт Чайковского с Менухиным звучит,Камин растоплен, и полено в нём трещит.Так каждый день привычно наступает:Диез рояля странно западает,Настройщик требуется – струны подтянуть,Забот тяжёлый груз пытаешься стряхнуть.Звучит звонок, под дверь летит газета.Мы в ней хотим на все найти ответы,Но нет там ничего в колонке новостей,И вечер близится – пора встречать гостей.«Венский журнал», № 12 2004 г.
«Холодный бриз влечёт меня к тебе…»
Холодный бриз влечёт меня к тебе,Напоминая свежесть близкой ночи.К нему спешу навстречу, как к судьбе,В нём путь к тебе мне кажется короче.Приходит в память южный летний день…Нет, это вечер был… Конечно, вечер…И кипарисов узенькая теньГустела, предлагая тайну встречи.Мелькнуло в сумерках твоё лицо,Оно влекло задумчивостью милой:То ль ты покинула воздушное крыльцо,То ль из волны пришла мечтой бескрылой.И я уже ловлю твои уста –Солёный вкус воды не гасит страсти.И в небе первая зажглась звезда,Поставив крест на буре и ненастье.И, как в далёкой юности хмельной,И, в то же время, до деталей близкой,Я нёс тебя, была ты неземной,Ты – песнь моя, ты – голос нежной скрипки.Ты, не фальшивив, верно тон брала,А я в твой звукоряд летел строками;Ты музыкой шальной к себе звала,Я рифмой отвечал, я жил стихами.Я ритм любил, традиций не ломал,Оставшись навсегда «романтик слова»;Я с рифмою страдал, «ступенек» не слагал,Мне музыка стиха была основа.Вас друг от друга трудно отделитьНе в бурных маршах жизненной синкопы,Ни в осени печали утопить,Упрятав от дотошных телескопов.Бывает так: вас путая порой,У каждой хочется просить прощенья.Я благодарен вам, что мой покойСумели заменить на муки и сомненья.2013 г.