Догоняя рассвет
Шрифт:
— Извини за бестактность, — очнулась она от соображений, — но неужели ты, пастор, испытывал любовь?
Клайд опустил голову, скрывая улыбку, вызванную неожиданным интересом Амари. Внутри определенно трепетало какое-то нежное чувство, побуждающее его открываться вопреки собственным запретам, однако признать это чувство любовью Клайд не торопился.
Скорее, он бы все отдал, чтобы не признавать этого.
— Не знаю, возможно, я еще не разобрался. В конце концов любовь — это не порок.
С минуту Клайд не осмеливался поднять
Внимания, которого ему не доставало, и по которому он быстро затоскует, если однажды оно исчезнет из его жизни.
Безмятежный сон Иристэда внезапно рассек пронзительный женский визг, раздавшийся западнее площади. Звук пронесся по жилам, оставляя после себя пугающий холод, и не теряя драгоценных секунд, Клайд стремглав бросился на крик.
Амари неслась вслед за Клайдом, не переводя дыхания. Она надеялась не меньше его догнать вампира, который при должной жадности до еды мог растерять всю бдительность и быть настигнутым на месте преступления.
Однако призрачная надежда Амари сменилась полным разочарованием, когда они застали бездыханное тело женщины без присутствия ее убийцы. Камень брусчатки блестел алой влагой, звенящая тишина напоена запахом крови, — обстановка настолько привычная для Амари, что даже странно подумать, отчего нагоняла страх.
— Не успели, — от досады Клайд крепко сжал челюсти.
Амари отошла от него на десять шагов, чтобы остаться наедине со звуками окрестностей. Сперва ушей достиг шелест ветра в верхушках стройных кипарисов, видневшихся поверх изгороди ближайших зданий. А после — внимание спугнул шорох со стороны крыш…
Над головой Амари пронеслась черная зловещая тень.
— Он здесь, — предупредила девушка, хватаясь за кинжал. Ощущение крепко сжатой рукояти успокоило заколотившееся сердце.
Клайд обернулся в сторону Амари, а затем настороженным взглядом обвел крыши домов в поиске угроз. Тревожное ожидание сковало все их существо, заставив судорожно озираться вокруг, но сколько бы Амари ни пыталась внутренне подготовиться к нападению вампира, скоростной рывок создания, темного, как и покровительствующая ему ночь, заранее уловить не смогла.
Он вынырнул из мрака, коршуном налетев на Амари сзади. Ловко извернувшись меж протянутых когтистых рук, она взмахнула перед демоном клинком, подняв в воздух веер рубиновых брызг, таких же кроваво-красных, как и широко распахнувшиеся в изумлении глаза вампира. Намереваясь нанести новый удар, Амари ринулась в атаку, однако разъяренный демон жаждал расплаты за рассеченное лицо и не позволил девушке приблизиться, отбросив ее недюжинным по силе толчком. Боль прострелила голову от столкновения с каменной стеной. Амари безвольно сползла на брусчатку, ища помутившимися взглядом врага. Рассудок объял тяжелый туман, ввергая в бессильное отчаянье.
Сквозь марево
Он вытянул перед собой пистолет. Вампир воплотился возле священника, словно только что рожденный самой тенью, и свистящим взмахом когтей выбил из руки оружие. Схватив за горло пастора, он готовился вонзить клыки в пульсирующую жилу, как вдруг случилось нечто непредвиденное и совершенно невероятное: руки Клайда вспыхнули рыжим пламенем, и этими огненными руками он обхватил голову демона, подняв над Иристэдом невообразимый вой.
Нахлынувший ужас мгновенно достал Амари из полузабытья и стиснул горло народившимся криком. Ее лицо исказилось страхом перед сокрытым естеством Клайда. В жестоких — что несвойственно пастору — ладонях, полных губительного огня, застыла безмолвно кричащая обугленная голова вампира.
Мертвое тело упало к ногам Клайда с глухим звуком, но руки священника все еще лизали языки жаркого пламени оттого, что он не в силах был укротить их. Вопреки устрашающей магии, способной сжигать города, в глазах Клайда стояла абсолютная беспомощность. Казалось, он был напуган не меньше Амари.
Объятая трепетом перед магическим огнем, девушка не могла сдвинуться с места и заставить себя встать. Ее вскинутый взгляд смотрел на Клайда с опасением и безмолвной мольбой, просившей священника не приближаться. Клайд обреченно прикрыл веки, будто боролся с нестерпимой болью, и пламя, хоть и не сразу, но все же погасло, не оставив на коже следов появления.
Невзирая на то, что район оказался не из тех, где люди открывают ставни на шум, раздирающий крик породил любопытство многих. Клайд не сводил с Амари серых глаз, в глубине которых плескалось раскаянье, и не замечал стягивающихся со всех сторон зевак.
— Амари, я… — разъедаемый чувством вины, которое Клайд не пытался скрыть, он сделал к ней осторожный шаг, но остановился, дернув головой на стук приближающихся шагов.
К ним спешил Рю. Вид трупа со сгоревшей головой вызвал у охотника неподдельное отвращение.
— Клайд, ты как? — спросил он тоном беспокойства, обозначившимся и на лице.
На что Клайд лишь поджал губы.
— Ясно, — нахмурился Рю и вновь опустил глаза на тело. — Иди, я сам здесь разберусь.
Амари поспешила подняться на предательски слабые ноги, пока Клайд не оставил ее, и тяжелым неповоротливым языком промолвила ему вслед:
— Погоди, я с тобой.
Она распознавала скованность Клайда и хотела утешить его. Уже не впервые. Странный порыв для той, кому с детства прививали безразличие к людям.
Ведь любой из них мог стать жертвой Амари.
— Амари, — осадил ее Рю. — Не нужно…
— Вообще-то, — прервал брата Клайд. — Я бы сейчас не отказался от компании.
Его голос дрогнул неуверенностью, словно пастор колебался между желанием видеть девушку рядом с собой и побыть в одиночестве.
Рю недоверчиво сузил глаза.